Ничуть, сестра. И вот мой философский

      Расчет. У нас с тобою нет отца

      И матери. Мы, стало быть, свободны

      От послушанья и воздействий. Так

      Уже отсечено желанье смерти

      Родителей, чтоб получить в наследство

      Их достоянье, дабы утолять

      Несчетных человеческих страстей

      Безмерные порывы. Это – благо,

      А вовсе не ущерб. Но перейдем

      К дальнейшему. Ты никого не любишь?

      Нет, никого, мой Ренцо, будь уверен.

      Я тоже никого. Так отсечен

      Источник безрассудного желанья,

      Источник этой пагубнейшей страсти –

      Искать утехи в щегольских нарядах,

      Из-за которой жалки и смешны

      Влюбленные, из-за которой стонут

      Владельцы лавок, верящие в долг.

      Вот благо, превышающее многим

      Невыгоду лохмотьев. Если так,

      Не будем приучать природу нашу

      К тому, что современники считают

      Удобным и приятным. Никогда

      И ни к чему не следует питать

      Привязанность и дружбу в этом мире.

      Нам забывать нельзя, что оба пола

      Орудуют всегда себялюбиво.

      Возьмем за правило, что вообще

      Все смертные высокомерны, жадны,

      Тщеславны, мстительны, непрямодушны,

      Нам надлежит питаться этой мыслью;

      Исторгнем себялюбие вполне

      И будем счастливы. Идем, сестра.

      Послушай, Ренцо. Я тебе клянусь,

      Что никого не полюблю, что буду

      Всю жизнь философом. Но я должна

      Признаться, что хотя я никого

      И не люблю, но часто вкруг меня

      Одна Зеленая летает Птичка;

      Она меня, как видно, любит; к ней

      Я и сама испытываю нежность.

      Сестра, пустое. Я тебя избавлю

      От этой страсти. Знай, что птицы все,

      По тайному инстинкту, любят виться

      Вкруг щеголих. Тебя она считает

      За щеголиху и летит к тебе.

      Уйдем от всех, покинем этот город

      С его соблазнами.

                      О свет! О свет!

      Как ты печален, если здесь нельзя

      Прельститься даже легкою любовью,

      Воздушной дружбою Зеленой Птички.

      Зачем еще живу я год за годом,

      Погребена в ужасной этой яме,

      Где столько нечистот, таких зловонных,

      Всегда течет? Несчастная Нинетта,

      Дочь Конкула! Тебе бы лучше было

      Голубкой оставаться, заключенной

      Под коркой рокового апельсина,

      Во власти у Креонты, великанши,

      Чем