Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии. Мадьяр Балинт
Читать онлайн книгу.
язык, впервые потерпели поражение в 1990 г. По решению парламента главным национальным праздником был объявлен праздник 20 августа, а не 15 марта, a вместо герба Кошута национальным символом стал герб с короной. Ставкой в споре был вопрос о том, что следует считать легитимирующим ориентиром нации после смены режима: состоявшееся тысячу лет назад рождение государства, ряд событий, воплощенный в обретении родины, основании государства и принятии христианства, или возмужание нации: буржуазную революцию и национально-освободительную войну 1848–1849 гг., узаконившую свободу печати, равенство перед законом и всеобщее налогообложение. В такой ценностной дискуссии нельзя победить без языковых и визуальных символов, поэтому республиканскому этосу не удалось проникнуть в сердца людей. Были упущены и символы революции 1956 г., вследствие чего были оставлены на произвол судьбы оставшиеся в живых левые, игравшие определяющую роль в революционных событиях, так что в наши дни ритуализованная национальная память внушает, что в революции якобы доминировали правые радикалы.
В 2000-х гг. возможность для гражданского переосмысления национальных символов парадоксальным образом снова появилась тогда, когда партия «Фидес» посредством совмещения национального триколора и исторического флага с арпадовскими полосами, который во время Второй мировой войны использовался венгерскими нацистами, нилашистами, перенесла интерпретацию национальной идентичности в новый исторический контекст, имевший радикальный, (крайний) правый характер. В этот момент можно было демонстративно противопоставить дуэту национального флага и флага с арпадовскими полосами тандем национальных и евросоюзных символов. Это дало бы наглядную образную формулировку современному пониманию нации, согласно которому наша идентичность определяется одновременно и как венгерская, и как европейская, как идентичность свободных граждан, принадлежащих и к более узкому, и к более широкому социуму. Ведь путь в Европу идет не через отрицание национальной идентичности, а лишь через ее обновление.
Постоянное поминание членами «Фидес» «нации» и «национального», пишет Клара Шандор[16], «является очень рациональной и продуманной стратегией. Пытаясь любыми средствами слить воедино значение слов “нация” и “сторонник “Фидес”, – либо путем присвоения национальных символов, либо посредством постоянного подчеркивания того, что приверженцы “Фидес” и составляют нацию, следовательно, кто не с ними, не принадлежит к нации, – “Фидес” переносит внутрь нации оппозицию, служащую для нашего самоопределения по отношению к другим нациям. Тем самым эта партия одновременно присваивает все общие ценности, связанные с понятием “нация”: любовь к Родине, общую культуру и историю, пытается лишить венгерской идентичности всех тех, кто не идет под ее “единое знамя” и не принадлежит к ее “единому лагерю”, и объявляет своих политических противников нелегитимными. (…)
Таким
Sándor K. Miért nemzeti a trafik? (Почему табачные киоски называются национальными?)