Преступление и наказание в России раннего Нового времени. Нэнси Шилдс Коллманн
Читать онлайн книгу.
за преступления высшего порядка варьировались только по степени серьезности, но не по юрисдикции того суда, где они рассматривались, и не по процессу или закону. Судебник 1497 года включал в перечень преступлений, караемых смертной казнью, преступления против государства и церкви (святотатство, мятеж) наряду с такими общераспространенными преступлениями, как убийство хозяина зависимым человеком, похищение человека, поджог. Соборное уложение впервые в истории России определило сферу государственных преступлений, уделив первые три главы богохульству и оскорблению церкви, покушению на личность царя, политическую измену, проявление неуважения к царскому дворцу или собственности монарха[59]. В судебной практике пытка, приговор и наказание за государственное преступление (светское или церковное) были более жесткими, чем за обычные преступления. В целом высшие преступления были направлены против основ государства, будь то религиозные институты и верования или светские властители.
Итак, к середине XVII века писаное право и практическое судопроизводство разделяли три сферы закона, в которые был вовлечен государственный суд, – высшие и уголовные преступления, а также проступки. Из этих трех только первые две могут считаться уголовными по процедуре расследования, возможности применения смертной казни и другим признакам. Но ни терминология, ни нормы, ни специализированные служащие, ни различные суды не могли изолировать эти виды преступлений друг от друга. Они могли рассматриваться одним и тем же судом, одними и теми же судьями в соответствии со все теми же законами.
Приказы, наместники и губные старосты
Московские государи (великие князья до 1547 года, затем цари) монополизировали криминальное право, но уголовные дела разбирались в нескольких различных учреждениях. Центральными пунктами судопроизводства были приказы, часть которых обладали уголовной юрисдикцией. Российская приказная система формировалась органически по мере роста государства: несколько приказов существовали с конца XV века, еще несколько добавились в XVI веке, а в XVII веке приказная система выросла с 44 приказов с 656 служащими до 55 приказов с 2762 служащими[60]. Некоторые приказы были функциональными (Посольский, Поместный, Разрядный), другие управляли определенными территориями (Сибирь, Поволжье, ряд уездов Севера), третьи имели дело с определенными группами населения (иностранные купцы, стрельцы). Многие из этих приказов рассматривали уголовные преступления населения, находившегося в их территориальной или функциональной юрисдикции. Например, уголовные дела жителей Москвы расследовались в Земском приказе, ратные люди «нового строя» – пушкари, стрельцы, солдаты – ведались судом в своих приказах в Москве, в какой бы части страны они ни служили. Приказные люди в Москве были подсудны главам своих учреждений (а с 1648 года – Челобитному приказу)[61]. Таким образом, власть наместника или воеводы не всегда распространялась на всех жителей возглавляемого
Судебник 1497 г., ст. 9: РЗ. Т. II. С. 55; Уложение. Гл. 1–3: РЗ. Т. III. С. 85–91. См. главу 15.
Статистика:
Юрисдикция Пушкарского приказа: ААЭ. Т. IV. № 9 (1646). Челобитный приказ: АМГ. Т. II. № 371 (1648). О юрисдикции: