Депрессия. Статьи и рассказы. Сергий Чернец
Читать онлайн книгу.
ветер, понес тучи, земля посерела от сумрака, и дождь пошел осенью (чем, а не когда). Так бывает, когда вдруг сразу, от мелочи, или приходит весна (при Крещении Руси), или приходит осень, незаметные еще десять минут назад. Так бывает пред гибелью цивилизации. Все идет к гибели, к смерти.
Как то видел я древние похороны. (Почему древние, потому что сейчас на джипах-катафалках везут прямо к кладбищу). Процессия проходила под окнами домов. Впереди несли гроб, и сзади рядами шли женщины, больше тысячи. Было пасмурно, тучи закрывали свет неба. Эта древняя площадь, этот древний город и эти древние женщины – огромное впечатление оказали на людей, выглядывающих изо всех окон.
Женщин не было стройных и тонких (обложили, болезнь современности – ожирение), за гробом эти древние бабищи шли рядами. Их загар на лицах и руках отливал в сумраке дня сизым как слива (тоже дань современности – солярии на каждом углу) – они совсем не белокожие. На них были одеяния, которым тысяча лет от роду, плахты и панёвы (ретро сейчас в моде). Почти все были босы (шлепки, голые ноги). Они древни – эти бабищи. Впереди несли гроб. Какую старину они хоронили, если они пошли за гробом, эти бабищи в паневах и в безмолвии?! Я весь день ходил и думал.
Понятно, что эти женщины хоронят древность. Я не очень уверен, но кажется это так, – может я плохо знаю мораль, или она у меня своя. Под эти похороны я подумал о том, что кто-то там умер, но женщины опять родят сыновей, за смертью шла жизнь. Мать – это очень древне, как те бабы в степи, и как эти женщины за гробом.
Да, но символично, народ спит и не бодрствует. И тогда эти женщины не будут рожать. Они тогда хоронили символически всех нас. И это хуже для будущих детей, ибо они хоронили и их тоже. Семьи уже нет. Однополые браки, девочки не хотят рожать и иметь детей.
И это страшно, как в бессоннице, приходит к разуму непонятное, фантастическое, как эти похороны. Ты читаешь «оконную газету времени». У нас будет ночь пира во время чумы, с теми флажками, которыми нас обложили. И к этому уже пришли. На вывесках одни развлечения: салоны и клубы, шопинги – все для удовольствия; и наркотики всюду – в квасе по рецепту положено, рецепт от фирмы, имидж ничто – фанта все. Народ болен. Народ бредит, русские песни под рок-музыку с голыми плясками поет. Если начнешь говорить кому о чем-то выше развлечений – они будут кивать и хвалить и хлопать меня по плечу, как дурака, еще не познавшего наслаждения жизни.
Извечный вопрос российский: что делать? – опять висит над головой.
Мы сказали, что добродетели, верности, справедливости – все это ничто перед нулем смерти. Но нет. Мы неправы перед лицом живущих и детей. Жизнь продолжается. Земля проходит орбитой своей снова и снова. И вновь польет дождь, возрождая зелень жизни. И дождь смочит асфальт городов, в лужах на тротуарах отразятся дома. И дома отраженные в асфальте луж, будут подобны платоновским теням, где подлинные дома (если по Платону) на подлинных улицах –