КОРОЛЬ ЭДУАРД

      Ужель язык мой, осудивший брата,

      Отважится помиловать раба?

      Мой брат не убивал; он согрешил

      Лишь в мыслях, а наказан лютой смертью.

      Кто за него просил? Кто на коленях

      Взывал ко мне, дабы смягчить мой гнев?

      Молил не совершать братоубийства?

      О родственной любви мне говорил?

      Напоминал о том, как бедный Кларенс

      Из-за меня от тестя отступился?

      Кто битву мне при Тьюксбери напомнил?

      Я Оксфордом был выбит из седла,

      А Кларенс выручил меня и крикнул:

      «Живи, мой брат, наш будущий король!»

      Кто мне напомнил наш ночной привал,

      Когда мы замерзали в чистом поле,

      И он меня своим плащом укутал,

      А сам дрожал от холода всю ночь?

      Но приступ зверской ярости все это

      Стер с памяти моей, – и вот никто

      Не сжалился, никто мне не напомнил.

      Когда же конюх или спальник ваш,

      Пресветлый образ Божий оскверняя,

      Убьет кого-то в пьяной потасовке,

      Вы тотчас – в ноги королю: «Прости!»

      И, вопреки закону, я прощаю.

      А вот за брата моего – никто,

      И в том числе я сам, неблагодарный,

      Ни слова не замолвил мне. Бедняга!

      Надменнейшим из вас он помогал,

      Но не нашел ни в ком из вас защиты.

      О Боже! Я боюсь, твой правый гнев

      Падет на нас и на потомков наших. —

      Подай мне руку, Хестингс! – Бедный Кларенс!