Три любви Марины Мнишек. Свет в темнице. Елена Раскина
Читать онлайн книгу.
to the gates![11] – велел ему Горсей.
Верзила Джеймс остался во дворе, а Нагой вошел в дом вслед за Горсеем.
В доме оказалось неожиданно уютно. Полы устланы коврами, пахнет только что зажаренным мясом и еще чем-то вкусным и сдобным («Булки пекли, верно… – подумал Нагой. – Кто ж ему печет?»).
В качестве ответа на незаданный вслух вопрос перед ночным гостем появилась прехорошенькая бабенка в длинной ночной рубахе и накинутом на плечи платке. Волосы у нее были светлые, вьющиеся, глаза – серые, как осеннее, набухшее дождем, небо, улыбка ласковая, почти девическая. Эта неожиданно появившаяся женщина – стройная, даже тоненькая, едва успевшая прикрыть платком точеные плечи, смотрела на Афанасия Федоровича с явным испугом.
– Elisabeth, my dear, have no fear… – объяснил ей Горсей. – Это есть наш друг… friend. Return to your quarters, please…[12]
Женщина присела в причудливом полупоклоне, потом кивнула Нагому, сказала «My lord» и скрылась в одной из комнат.
– Да ты, Джером, я вижу – малый не промах! – хохотнул Нагой. – С бабой живешь, она тебе пироги печет… Из своей земли ее привез?
– Это не есть мой баба, – объяснил Горсей. – Это есть мой… эконом! До-мо-у-пра-вьи-тель-ни-тса. Fuck that bloogy language!!! Она правит мой дом. Ее зовут Элизабет, как my queen… Но что случилось, my lord? Почему вы приходил ко мне посередине ночи?
– Посоветоваться я пришел, друг Джером, но тайно. Пойдем к тебе в горницу, что ли…
– У меня есть добрый английский эль… Good! Можно пить. Велеть принести?
– Валяй, Джеромка!
Сэр Джером провел своего гостя в одну из больших, просторных комнат, где обнаружился длинный дубовый стол и стулья с высокими резными спинками. Вообще в доме у Горсея было немало чудных предметов: огромное чрево земное, которое англичанин назвал «глобусом», какие-то мудреные, непонятные Нагому карты, занимавшие в одних комнатах полстены, а в других и всю стену, странные «снасти», разложенные на столах, и всюду книги, много книг. Ни в одном боярском или дворянском доме боярин Нагой не видел столько книг – и зачем они только Джеромке?! И без того гость аглицкий мудрен да хитер, второго такого не сыщешь!
Горсей предложил своему гостю один из жестких и неудобных стульев, а сам отправился отдавать приказания. Пришел верзила Джеймс, принес добрый эль в серебряных кружках. Нагому аглицкое зелье не слишком понравилось, но отказываться он не стал: еще обидится Джеромка! Рассказывать о своей беде сразу не стал, сначала выпил, уж больно любопытно было. И только когда проклятое зелье ударило в голову и вещи стали терять четкие и приятные глазу очертания, Афанасий Федорович, чертыхаясь, поведал своему другу все – и про приезд дьяка Битяговского с челядью, и про то, что дьяка прислали из Москвы, чтобы сжить маленького царевича со свету, и про то, что они, Нагие, ума не приложат, как спасти царевича от лихой беды.
– Это есть очень плохо, my lord… – задумчиво сказал Горсей. – Говорят, злодзей Бориска Федорович – великий знаток ядов. Он велит злодзейски человиек Битяговский отравить принца, как сам отравлял его отца, mad old tsar Иван.
– Что же делать, друг Джером? Научи…
– Только
Встань у ворот! (
Элизабет, моя дорогая, не бойтесь. Вернитесь в вашу комнату, пожалуйста! (