Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса. Джулиан Гатри
Читать онлайн книгу.
вздохнул.
– Он сам приглашает нас на ужин!
Боб даже не мог решить, что делать – обнять Питера или хорошенько врезать ему.
Тем же вечером Питер, Боб и Тодд встретились с Кларком в вестибюле отеля «Интерконтиненталь». Они сели за столик и дальше уже увлеченно слушали рассказы Кларка, юность которого пришлась на 1940-е, о чтении тогдашней фантастики и первых днях его пребывания в Планетарном обществе. Он рассказал о том, как пришел к идеям о геостационарных спутниках связи, и с воодушевлением представил свою концепцию налаживания объединяющих связей на основе общего интереса к космосу. Он встречался со всеми крупными учеными-ракетчиками, реализовавшими космические программы в Советском Союзе, Китае и Японии. «У всех у них одинаковые представления о космосе», – сказал Кларк, призывая Питера, Боба и Тодда думать обо всех студентах, независимо от языка, национальности, гражданства и идеологии, объединяя их на основе общей любви к космосу. «Ориентируйтесь на молодежь», – советовал он. При этом он использовал формулировку, которая нравилась всем: любая достаточно продвинутая технология неотличима от волшебства. Ближе к концу ужина Питер спросил: «Вы не возражаете, если мы будем называть вас “дядя Артур”?» И провозвестник космической эры «дядя Артур» согласился стать консультантом SEDS.
Вернувшись в лабораторию MVL в МТИ, где он работал под руководством профессора Чака Омана, Питер поместил электродные накладки на лицо человека, к которому он относился как к принцу крови. Это был Байрон Лихтенберг, летчик-испытатель, воевавший во Вьетнаме в качестве летчика-истребителя, выпускник МТИ с дипломами инженера-механика и инженера-биомедика и представитель нового поколения охотников до космических путешествий.
Приглашенный в роли специалиста по полезной нагрузке в 1978 году, Лихтенберг испытывал энтузиазм в отношении «Шаттлов», которые, как ожидалось, будут выполнять около 48 полетов в год для проведения научных исследований, размещения спутников и попутно для строительства космической станции. Но прошло уже втрое больше времени, чем планировалось, а «Шаттл» так пока и не летел, и астронавты ожидали, что рейсов тоже будет втрое меньше. Шла зима 1983-го, и в конце года Лихтенберг должен был принять участие в первом полете «Шаттла» к станции «Спейслэб».
Одно из ключевых направлений исследований для специалистов по полезной нагрузке – это так называемая космическая болезнь, а попросту говоря – укачивание, чего крутым парням-астронавтам с «Меркьюри», «Джемини» и «Аполлонов», которые в прошлом все были военными летчиками-испытателями, признавать совсем не хотелось. Первый в мире космонавт, Юрий Гагарин, сообщил, что укачивания в космосе нет. Второй советский космонавт Герман Титов, облетевший Землю 17 раз, заслужил честь стать первым человеком, которого стошнило в космосе. Астронавт с «Аполлона-9» Расти Швейкарт страдал космической болезнью в первый день пребывания на орбите, а Базз Олдрин говорил своим друзьям в MVL, что его, наоборот, очень сильно тошнило при возвращении на Землю.
Итак, Лихтенберг сидел