Провинция (сборник). Павел Бессонов
Читать онлайн книгу.
мячом окошко в сарайчике, и ещё о том, что на ближнем участке совхозного сада после уборки яблок совсем не осталось, а на дальнем сторожа гоняют, не дают подбирать падалицу, по приказу директора. А куда она ему? Во дворе складском пуды яблок гниют, съёмных, за которые приезжим шабашникам такие деньги плочены!..
Бабка засыпает сразу, но спит чутко, словно сторожит что-то. Это, наверное, от того, что разговорилась сегодня с поселенной недавно ветеринаршей. Временно ту поселили в клетушку рядом с бабкиной комнаткой. Из одного коридорчика вход. Это всё комендантша, могла и поприличней найти, хоть и временно. А ветеринарша, или как теперь зовут, зоотехник, худенькая такая. Молодой специалист. Вежливая, Анной Петровной зовёт. Всё выспрашивает, как да почему. Уехала на воскресенье к сестре старшей в город. Ну, бог с ней. Только вот память разворошила.
Бабка просыпается и лежит с открытыми глазами, смотрит на белое пятно печки. Сквозь щели дверцы светится огонёк. Когда прогорит, можно и прикрыть тягу. Бабка прикрывает глаза и сами собой возникают картины прошлой жизни, муж Михаил, пропавший в войну ещё когда она была на окопах. Вчера ветеринарша, Верой её звать, ещё спросила, была ли она, бабка, замужем.
С недоверием так спросила. Ну, это молодое дело, не доверять, или как. И кто здесь об этом знает! Никто. Раз-два, да и обчёлся, кто помнит её молодую, опухшую от голода, прибившуюся к этим местам случайно, в первый год войны. Тогда недели три, а то и больше, пешком из-под самой Москвы, куда поехала по вербовке, пробиралась. Под бомбёжкой и обстрелом была. Когда на открытой платформе ехала уже к своей станции, узнала знакомую бабу, почти соседку. Та поначалу от неё шарахнулась, не узнала, а потом, плача в голос, всё обсказала: обоих дочек бабки Анны схоронили, померли от поноса, и Душка, старшая сестра, у какой девок своих оставляла, тоже померла.
Не заплакала она тогда, слова не сказала, а собрала свой узел с матрасом да новым пиджаком, купленным с первой получки на стройке, да и спрыгнула на всём ходу здесь. Покатилась по насыпи, что куда. А самой всё равно, пропади оно пропадом.
Ничего, поднялась. Коленки сбила, щёку всю ссадила. Кровь шла дюже сперва. Ещё парню, с которым вместе выбирались после того, как их эшелон разбомбили, рукой помахала. Он дальше поехал. Не видала того парня после никогда, ему год призываться подошёл, видно, сгинул на фронте. О муже потом уж бумажку переслали, что пропал без вести…
Бабка долго не может уснуть, её томит чувство какой-то тревоги. Она прислушивается к тишине, и та кажется ей необычной. Она, правда, тут же вспоминает, что Вера уехала, а молодые, живущие в комнате за стенкой, как всегда в субботу, ушли в гости к тёще, и не слышно ни музыки, ни перебранки, ни плача трёхлетнего Димки.
Наконец бабка задремала. Сколько она проспала, не поняла, но проснулась от явственно услышанных слов, так памятных ей с военного времени: «От Советского Информбюро…»
Бабка опустила с кровати ноги в шерстяных носках своей вязки, нащупала бурки и надела их. Замерла, прислушиваясь, и опять откуда-то издалека голос, знакомый с тех давних лет, торжественно и грозно даже, продолжал