И счастие куда б ни повело…. Гумер Каримов
Читать онлайн книгу.
меня мой Дельвиг милый,
Товарищ юности живой,
Товарищ юности унылой,
Товарищ песен молодых,
Пиров и чистых помышлений,
Туда, в толпу теней родных
Навек от нас утекший гений.
Печальное пророчество сбылось. Следующим лицеистом, покинувшим этот мир, будет Пушкин.
Мысли текли дальше. Карамзина нет вот уже пять лет… Пушкин любил долгие беседы с историком. Жаль… В памяти промелькнули эпизоды встреч и бесед с ним еще с лицейских времен… Как, будучи больным гнилою горячкой, лежа в постели, с жадностью и со вниманием прочел восемь томов «Истории государства Российского». Труд историографа наделал много шума. Три тысячи экземпляров в месяц разошлись… Этого и сам Карамзин не ожидал. Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную… (Подумав о женщинах, Александр вспомнил спутницу историографа, верную жену Карамзина и свою тайную любовь с юности…) Но об этом он не стал распространяться перед Натали…
Когда по моем выздоровлении я снова явился в свет, толки были во всей силе и могли отучить всякого от охоты к славе. Ничего не вообразить глупей светских суждений, которые удалось мне слышать на счет духа и слова «Истории» Карамзина. Одна дама (Кн. Е. И. Голицына. – Г. К.), впрочем весьма почтенная (ставшая затем одним из прообразов «Пиковой дамы». – Г. К.), при мне открыв вторую часть, прочла вслух: «Владимир усыновил Святополка, однако не любил его…» Однако!.. Зачем не но? Однако! Как это глупо! Чувствуете ли всю ничтожность вашего Карамзина? Однако!..
Зато никто не сказал спасибо человеку, уединившемуся в ученый кабинет во время самых лестных успехов и посвятившему целых 12 лет жизни безмолвным и неутомимым трудам…
И теперь, став более зрелым, наработав опыт и обретя славу первого поэта России, Пушкин ехал в Царское Село, намереваясь на будущих исторических работах построить «не только свое материальное благополучие, но все отношения с царем и «высшим светом»». Он понимал: ни «Евгений Онегин», ни «Полтава», ни «Борис Годунов» не дадут ему общественного признания… Мысленно он уже давно составил письмо на имя Бенкендорфа:
Не смею и не желаю взять на себя звание Историографа после незабвенного Карамзина; но могу со временем исполнить давнишнее мое желание написать Историю Петра Великого и его наследников до государя Петра III.
(«И смел, и желал», – решительно замечает Анна Ахматова.)
«А вот с Василием Андреевичем вовсе не расстанемся, все лето будем вместе, – ликовал про себя Александр, – что за радость!»
Не позднее 14 апреля Пушкин снова пишет П. А. Плетневу (из Москвы в Петербург):
Ради бога, найми мне фатерку – нас будет: мы двое, 3 или 4 человека да 3 бабы. Фатерка чем дешевле, тем, разумеется, лучше, но ведь 200 рублей лишних нас не разорят. Садика нам не будет нужно, ибо под боком будет у нас садище. А нужна кухня да сарай, вот и все. Ради Бога, скорее же! и тотчас давай нам и знать, что все-де готово и милости просим приезжать. А мы тебе как снег на голову (…).
Вообще-то Александр Сергеевич