Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит. Елена Ларина
Читать онлайн книгу.
поисках иглы Кощеевой смерти
Скорбный вопрос, возникающий в ходе чтения «Умножающих скорбь»: что можно противопоставить всей этой мощи, этой махине, которая уже четыре сотни лет катится по миру? Чем и как унять широко шагающего молодца? Можно, конечно, поднять руки, но это неправильно – не по-русски это. По-русски – это сказать: «Подавишься, Идолище Поганое», и метнуть в него его же ножом. Даже если враг силён и прёт свиньёй – как тевтоны на льду Чудского озера в 1242 г. или их потомки немцы летом 1941 г. 700 лет (без одного года) спустя. Напрашиваются примеры из кино, в частности, из фильма «Чапаев», где главный герой, говоря о психической атаке каппелевцев, произносит: «Психическая? Ну хрен с ней, давай психическую!». Из литературы – «Улитка на склоне» А. и Б. Стругацких. В финале книги её герой, Кандид, понимает, что жители местности, в которую он попал, обречены: «Обречённые, несчастные обречённые, – размышляет Кандид, – но не знают, что они обречены (так и вспоминается ставшее бессмертным: «Денег нет, но вы здесь держитесь, счастья вам, здоровья». – А.Ф.), что сильные их мира… уже нацелились в них тучами управляемых вирусов, колоннами роботов, стенами леса, что всё у них уже предопределено (так и вспоминается: «Глобализация – объективный процесс, который нельзя отменить, надо в него встроиться» – А.Ф.) и – самое страшное – что историческая правда… не на их стороне, они – реликты, осуждённые на гибель объективными законами, и помогать им – значит идти против прогресса, задерживать прогресс на каком-то участке фронта».
Кандид, однако, наплевал на такой прогресс, объективный только в одном смысле – в смысле интереса «хозяев жизни». Его фраза: «Это не мой прогресс» и его готовность стать камешком, на котором «машина прогресса» сломается, отражают позицию субъекта по отношению к системе – субъектной нравственности (нравственной субъектности) по отношению к «объективной системности», она же – «системная объективность». Закономерности не бывают плохими и хорошими, они вне морали, но я-то не вне морали, рассуждает дальше Кандид. Он вытаскивает скальпель и идёт к окраине леса. Таким образом, предполагается, что он предложит решение «хирургическое, только хирургическое».
Вдогонку уходящему Кандиду хочу сказать об «обречённых прогрессом», точнее, процитировать замечательного, переведенного у нас с запозданием на сорок лет социолога Баррингтона Мура. Он писал, что социальные революции рождаются не из победного крика восходящих классов, а из предсмертного рёва тех классов, над которыми вот-вот должны сомкнуться волны прогресса – Мур имеет в виду прогресс буржуазный.
В сухом остатке: никакая огромная машина, в том числе социальная, не является неуязвимой для действий извне и изнутри (а ещё лучше – их комбинации); это вдвойне так для эпох, когда рушатся социальные миры и звонят Колокола Истории и идёт пересдача Карт Истории, когда козыри уже ухватил противник.
На что же рассчитывает и что предлагает в такой ситуации Е.С.