Пять слов. О Великорецком крестном ходе. Александр Геннадьевич Балыбердин
Читать онлайн книгу.
по домам.
Когда я приехал в Бобино, то обнаружил Ирину в центре села в кампании еще трех таких же начинающих паломниц, и потому она наотрез отказалась идти одна на ночлег к знакомым, в «проверенное» и «заранее оплаченное» место. «Ну, сам подумай, как я могу их бросить?» – сказала Ирина, показывая на своих новых подруг. Делать было нечего, и все этой сырой, замерзшей «бригадой» мы пошли по селу в поисках ночлега. Через полчаса нас было уже до десяти человек, так как, видя компанию во главе с человеком в подряснике (я к тому времени уже был рукоположен), все эти бедолаги с надеждой присоединялись к нам.
Так, обходя село от дома к дому, мы неизменно получали отказ. Все уже давным-давно было занято. Иногда сердобольные хозяева приглашали пройти в дом и самим убедиться, что мест нет, но мы и сами это видели, и уже были готовы притулиться хоть в сарае, лишь бы под крышей. Ночлег мы нашли где-то через час, когда в большинстве домов уже погас свет. Нас приютил Владимир Михайлович Кудрявцев, чей дом и так уже был полон, но на полу в коридоре и сенях еще нашлось место для десяти уставших и замерзших паломниц. Именно с той встречи в доме Кудрявцевых позже началась история строительства в селе Бобино деревянной Никольской церкви.
Но это будет через пять лет, а пока, уставший и опечаленный крахом своего «суперплана», я шел и думал о том, что в следующий раз ни за что не дрогну и пройду весь путь так, как положено.
Крестный ход как «протест»
Между тем, приближался 2000 год – юбилейный для Великорецкого крестного хода. На этой волне с ним стали происходить удивительные изменения. Буквально на наших глазах крестный ход значительно вырос числом и заметно помолодел. Каждый год в него вливались сотни новых паломников, которые с замиранием сердца слушали рассказы бывалых ходоков о том, как еще недавно власти гнали и преследовали их, не давая пройти на Великую реку.
Так случилось, что в ту пору я как раз нарабатывал материал для кандидатской диссертации по теме хрущевских гонений. Со страниц документов вставала, действительно, жуткая и подлая картина, в свете которой бывалые крестоходцы казались настоящими героями своего времени. Позже Владимир Крупин посвятил им слова, помещенные на памятном кресте, что установлен наверху Великорецкого холма: «Поклон вам, воины Христовы, сохранившие для нас великую святыню – Великорецкий крестный ход». Лучше не скажешь. Вместе с тем, нельзя было не заметить, что многолетнее хождение на реку Великую одних только мирян, без участия духовенства, которому категорически было запрещено появляться в месте паломничества, имело также и свои печальные результаты.
Во-первых, в сознании многих людей крестный ход как бы отделился от самой чудотворной иконы и приобрел самодовлеющее значение. Являясь, как и любое другое богослужение, вызовом окружающему миру, частью прихожан он стал восприниматься как вызов, протест и только.