Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства. Иван Стародубцев
Читать онлайн книгу.
кандидата Экмеледдина Ихсаноглу, признав Реджепа Эрдогана слишком «амбициозным и своенравным», чтобы на будущее рассматриваться в качестве предсказуемого союзника. А Эрдоган взял и снова победил, сменив премьерский пост на президентское кресло, но с тех пор два главы государства – Обама и Эрдоган – стали друг для друга нерукопожатными.
А сколько слов говорилось Эрдоганом в адрес европейских лидеров? Поводам и заявлениям нет числа. Стоит вспомнить лишь волнения в Турции летом 2013 года, символом которых стала стамбульская площадь Гези. С протестами турецкое руководство разбиралось самым решительным образом на протяжении трех месяцев, заслужив множество упреков из европейских столиц в попрании демократических свобод и прав человека. В долгу не оставался и турецкий лидер, много чего рассказавший «старушке» Европе про нее саму и про ее лидеров, начиная с Меркель и Олланда и далее по списку.
Нельзя обойти вниманием и турецко-израильские отношения, на протяжении десятилетий бывшие стратегическими, вплоть до тесного взаимодействия в оборонной и разведывательной сферах. И где оказались турецко-израильские отношения после так называемой «Флотилии мира», когда судно «Мави Мармара» в 2010 году пошло штурмовать израильскую «блокаду» Сектора Газа? Что говорилось в адрес Израиля с турецких трибун и по турецкому телевидению?
Развернув глобус другим боком, взглянем на Поднебесную, а точнее на Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, где компактно проживают уйгуры-мусульмане. Летом 2015 года в Турции был дан старт кампании в защиту их прав, «злостно попираемых» китайцами, с тяжелыми словесными залпами в адрес Пекина. Градус напряжения в отдельные недели был таков, что нападкам на улицах турецких городов подвергались люди просто за узкий разрез глаз, то есть подходящие под обобщенный образ китайца в массовом турецком сознании. Кто там разбирал, японец перед ним, кореец или, скажем, монгол?
И при этом, невзирая ни на что, Турция продолжала строить плодотворные торгово-экономические отношения с упомянутыми выше США, ЕС, Израилем и Китаем.
Так что российские наблюдатели достаточно дежурно отметили тот факт, что маятник турецкой внешнеполитической дискуссии от «выйдем из НАТО и забудем о кандидатстве в ЕС», качнувшись в сторону «станем участниками ШОСа и даже ЕврАзЭСа», осенью 2015 года двинулся в обратную сторону. Сама же Россия подчеркнуто избегала громогласных заявлений, рассудив, что в Турции идет полным ходом предвыборная кампания, и не стала излишне строго судить турецких руководителей. Особенно на фоне официальной многолетней позиции Кремля «Эрдоган – наш!».
Да и в целом несправедливо бы было утверждать, что в российско-турецком диалоге осенью 2015 года преобладала конфронтация. Картина была все же не столь однозначной: как часы исправно продолжали функционировать все механизмы двустороннего сотрудничества, а взаимный трафик разного уровня делегаций был привычно интенсивен…
Октябрь