Когда в считанные секунды ракета исчезала с глаз, все спешили к конструктору, руководившему стартом:

      – Поздравляем…

      Я помню, как он всегда одинаково останавливал поздравлявших:

      – Подождите, рано еще. Будет посадка. Тогда и радоваться…

      Слишком много всего неожиданного подстерегает человека-разведчика. Сегодня – горький час для семьи, для России, для всей страны, для всей Земли. Это не преувеличение. Он был посланцем Земли. И умер у нее на виду.

      Мы можем сетовать и искать ту «гайку», которая отказала. Мы обязаны найти эту «гайку» во имя новых шагов. Но мы сознаем и неизбежность риска, и возможность потерь. И мореплавание, и авиация, дороги к полюсам и неведомым землям отмечены жертвами. На этот раз жребий выпал Владимиру Комарову. Миру известны его лицо и характер, и образ мыслей. Он не был новичком в этом полете. Наоборот, только опытному можно было доверить новый корабль. И он первым из наших во второй раз поднялся по трапу.

      Говорят, что старт был, как всегда, гладким. Все мы слышали знакомый спокойный голос уже с орбиты. И вот, когда испытание корабля уже заканчивалось, это случилось. Мы увидели: при всем мужестве и выносливости космонавты – обычные люди из плоти и крови…

      Вспоминаю первую встречу с Владимиром Комаровым. Это было в апреле шесть лет назад, в тот день, когда миру предстал Гагарин. В квартире Гагариных все ждали вестей из космоса. Все волновались. Жена космонавта улыбалась и плакала. С недоумением глядели на взрослых дети, суетились журналисты. И только один человек оставался спокойным – летчик с погонами капитана. Он сидел у приемника и что-то записывал в тетрадку. Я думал, что к Гагариным на этот случай приехал родственник.

      Три года спустя, когда готовился очередной старт и я по адресу: «Владимир Михайлович Комаров» – постучал в квартиру, дверь, улыбаясь, открыл подполковник. Но я сразу узнал спокойное лицо знакомого капитана.

      В тот раз мы просидели до глубокой ночи. Разговор шел о жизни, об отношении к ней, о предстоящем полете. Дочку долго не могли уложить спать. Она сидела у отца на коленях.

      – Папа, тебе самое большое яблоко.

      Отец на минуту сделался серьезным, поднял «антоновку»:

      – Земля