Еще через полгода, 28 октября 1571 г., Иван Грозный играл свою третью свадьбу. В жены себе он выбрал Марфу Васильевну Собакину, приходившуюся дальней родней царскому любимцу, Малюте Скуратову. Свадьбу праздновали «в узком семейном кругу»: Малюта был дружкой царя; вместе с ним дружкой был 19-летний Борис Годунов. Борис к этому времени уже успел стать зятем Малюты, что включало его в круг избранных лиц. Скуратов фактически возглавлял в это время опричнину; брак с его дочерью, Марией Григорьевной, делал Бориса Фёдоровича свояком других зятьев Малюты – князя Дмитрия Ивановича Шуйского и князя Ивана Михайловича Глинского (кстати, двоюродного брата царя по материнской линии). Нашлось на свадьбе место и для Малютиной дочери, супруги Бориса Годунова Марии Григорьевны, которая была свахой у царицы. Сам Борис Фёдорович был в числе лиц, отправившихся по случаю свадебных торжеств с царем в баню («мыльню»). И хотя через две недели после свадьбы Марфа Собакина скоропостижно скончалась, включение Годунова в число избранных лиц «скуратовского круга» свидетельствовало о том, что позиции молодого царедворца становятся все более прочными. Хотя внешне это пока не проявляло себя в виде пожалований новых чинов. Весной 1572 г., когда Иван IV вместе со старшим царевичем пошел к Новгороду для последующих военных действий против Швеции, Годунов вновь, как и годом ранее, состоял при царевиче Иване Ивановиче (правда, уже не с рогатиной, а с копьем).

      Пошатнуть положения Бориса Годунова не смогла ни последовавшая в том же 1572 г. отмена опричнины, ни даже гибель тестя и покровителя – Малюты Скуратова, сложившего голову 1 января 1573 г. при штурме ливонской крепости Пайды. Более того, положение Бориса Фёдоровича лишь упрочилось: в начале 1575 г. его сестра, Ирина Фёдоровна, вышла замуж за младшего сына Ивана Грозного, царевича Фёдора Ивановича. Вероятно, именно в связи с этим событием Борис Годунов получает видный для молодых придворных чин кравчего. Обязанностью кравчего было прислуживать царю за столом, лично наливая государю вина и отведывая первым от каждого блюда. Вряд ли стоит объяснять, каким большим знаком доверия со стороны болезненно мнительного Ивана IV было это назначение. Впрочем, брак Ирины Годуновой и Фёдора Ивановича сам по себе не сулил Борису Фёдоровичу дальнейшей