Солдаты Апшеронского полка: Матис. Перс. Математик. Анархисты (сборник). Александр Иличевский
Читать онлайн книгу.
шевелящиеся от дыхания линзочки. Нацелясь прямой наводкой на высотки, на бетонную дорогу выкатил самолет. Вокруг него, размахивая тряпками, бежали три человека. Из пилотской кабины свешивался по пояс человек и что-то высматривал перед шасси, сильно колотя воздух рукой. Наконец он убрался и закрыл окошко. Аэробус замер. Двигатели взревели. Самолет ринулся с места, коротко разбежался на взлет. Оторвавшись, громоздкая его туша двумя прозрачными бороздами расплавила и замешала под собой воздух – и окна домов, полные рассвета, прояснились от дрожи, когда, заломив закрылки, он протянулся вверх и на развороте исчез за новостройками, навалившимися на Хорошевское шоссе.
Метро
LXXIII
В холода он приходил погреться у метро. Просто постоять у выхода, всем телом уловить дыхание горячего ветра, вырывавшегося из-за распахивающихся дверей, бьющих в наклонные, напирающие на выходе туловища людей. Это тепло было равнодушным дыханием недр, никакого отопления в метро не существует: земля теплая, ее преисподняя греет. С тех пор как ему пришло это в голову, он замирал от внимательного тепла, накатывавшего на него.
Со временем спокойствие и тишина, царившие под землей, вместо благостного стали оказывать одуряющее воздействие. Мало-помалу сомнамбулическое состояние – хроническая сонливость, апатия и безразличие, постепенно покорившие и затянувшие его, – растворило личность. Так отсыревший кусок известняка, сначала напоенный влагой, вытверженный ею, постепенно рыхлеет от вымывания. Личность его истончилась равнодушием, он был опьянен ватными снами, природа его стала продвигаться в сторону призраков, чья умаленная существенность наделяла той же аморальностью, не прикладной и потому неявленной, покуда содержащей его в неведении. И вот в этом обостренно пограничном состоянии, отравленный обреченностью, истонченный близостью неживого, он словно бы становился мыслью города, мыслью его недр, каким-то их, недр, внутренним сгустком намерения, еще не ставшего, но потихоньку втягивающего его в окукливание. Видимо, так неорганика искала в случайной органической форме своего посланца, вестника. Неживое тяжело и неуклюже, подобно немому с бесчувственным языком, хотело выдохнуть его не то междометием, не то словом. Он почувствовал это, вспомнив, что в нем самом, в совершенной пустоте и бессмысленности теплилось какое-то немое говорение, мычание пораженного инсультом обрубка, что-то, что просилось изжиться из самой его недостижимой сути. Когда он понял это и воспроизвел причинный механизм всего, что с ним бесшумно приключилось, в качестве иллюстрации ему взбрело в голову чудовищное сравнение. Он задохнулся от этой мысли, его подбородок дрогнул, и мозг судорожно откатил от всей набранной области ассоциации, но все-таки хвост ее гремел, стучал и бросался, подвисая: «Если неживое ищет воплощения – кто это будет: Христос или антихрист?»
При одной мысли, что у него закончатся батарейки и он в кромешных потемках станет пробираться