Лена шла по аллее более или менее твёрдо, я только слегка поддерживал её под локоть, двигаясь в сторону дома, где жила Полина Сергеевна. Мы молчали. Но ближе к выходу из парка ноги Лены заплелись, потом её долго рвало в кустах, и выбралась оттуда она с таким измученным видом, что я решил изменить маршрут. Мог бы, в общем, и сразу догадаться. В выходные убирал, пылесосил – ненавистное для меня занятие, но собрался, перетерпел и теперь не должен стыдиться. Мы свернули на тропинку, кратчайшим путём ведущую к другой аллее; Лена не возражала и, может быть, даже не заметила. У себя дома я помог ей стянуть кеды, отправил в ванную, включил холодную воду и затем позвонил маме Оксаны.

      – Полина Сергеевна, всё в порядке, – сказал я. – Лена у меня, я тут ей помогаю с геометрией. Когда будет удобнее к вам проводить?

      – Спасибо, Саша, я теперь спокойна, – ответила Полина Сергеевна. – Тогда я выйду по делам, через три часа вернусь и буду дома. Как пойдёте, позвони на всякий случай, хорошо?

      – Конечно.

      Я вспомнил, что скоро и моя мама вернётся с работы и винный запах в квартире совсем ни к чему. Был он или нет, я не чувствовал, но, может быть, оттого что привык или вдруг нос заложило на нервной почве. Лена, выйдя из ванной, спала на моём диване и не пахла ничем, разве что слабенько – земляничным мылом. Улавливаю мыло – значит, нос в порядке. Но всё же я пошёл на кухню и заварил чай, добавив к нему щепотку чабреца, собранного летом в предгорьях. Его могучий аромат легко забьёт все посторонние оттенки. И откашлялся на кухне, стараясь не рычать слишком громко и ужасно. С носом порядок, а вот горло чуть перехватило, всё-таки напряжение в Пиратском саду было немалое. Почему всё обошлось даже без словесной перепалки? Я такой свирепый на вид, или эти хмыри боятся кого-то из взрослых, кто может стоять за моей спиной? А впрочем, идут они в собственный