Все для любви – и боль, и радость,

      И час рассветный, и закат,

      Любой каприз, любая малость.

      И даже то, что невпопад…

      Все для любви – и гарь, и копоть

      От умирающей свечи.

      И то, что эти чудо-строки

      К вам отсылаются в ночи.

      И невозможно не заметить

      Любовь в певучести стиха,

      Когда течет, волнуя сердце,

      Обыкновенная строка…

      Двадцать пятое сентября.

      Начинается день не зря.

      Мой обычный рабочий день —

      Эпизод фильма жизни всей.

      Выхожу, иду и встречаю.

      До всего мне есть… Замечаю…

      Оставляю на память, спорю,

      Проявляю и мягкость, и волю.

      Навещаю и сожалею,

      Помогаю, если умею.

      Отвечаю за слово с делом —

      И тем самым учусь быть смелым.

      А еще надеюсь, влюбляюсь,

      В чем-то твердый, а где-то смягчаюсь.

      Подставляю и спину, и шею:

      Хочет – учит пусть, хочет – взгреет!

      Всё сегодня и всё с восходом,

      Все на этом вращенье земли.

      Я до капли себя выжимаю,

      Поливая посевы свои.

      А потом глаза закрываю

      И иду из тела бродить.

      Пусть оно от меня отдыхает,

      Может, завтра опять будем жить…

      Давай поспешим в эту осень,

      Как прежде, навстречу друг другу.

      Давай я сегодня найдусь

      И снова пожму твою руку.

      Сквозь время ладонь протяну

      И молча нажму на курок.

      Пусть станет сигнальным для нас

      Дуплет холостого в висок.

      Где же ты, мой друг?

      Я тебя давно

      Не встречал в своей жизни…

      Но я знаю, что

      Ты недалеко.

      Мое сердце согрето тобой.

      Так давай прорвем

      И вперед пойдем —

      Говорят, стариков пускают,

      Несмотря на хворь и ранений боль,

      Когда нужно в последний бой.

      И где-то за дальней заставой

      Мы встретимся верными снова…

      И, может, зимою суровой,

      А может, победной весной

      Ты мне улыбнешься с порога

      И скажешь – пора, мол, в дорогу…

      И станет она еще раз

      Для нас взлетною полосой.

      Наши годы не делятся

      дробно и мелко,

      Наши письма ложатся на слух,

      И хотя время нас

      развело, будто стрелки,

      Но в двенадцать их снова сведут.

      Так давай на часы, что всегда

      ты – на правой,

      А я – только в кармане носил,

      В этот раз понадеемся – и за заставой

      Нашу верность с тобой воскресим.

      Все нотки на него похожи —

      Крючкообразны, как и он.

      Так выгнул музыку из прозы

      Лекаломедный саксофон.

      Быть может, за душу цепляет

      Его звучанье потому,

      Что он дыханье искривляет

      В угоду нотному стиху.

      И дует в хвостик от восьмушки

      Романтик уличных проказ,

      И бронхиальная хрипатость

      Берет своё в который раз…