– Куда из моей головы могли подеваться последние две недели жизни?.. Так, все! Мне срочно нужно домой.

      Медленно не торопясь, дабы не привлекать к себе особого внимания окружающих, Уайдер перебирал ногами в сторону вокзала, думая лишь только о том, что у него произошла амнезия. Другого объяснения этому он дать себе не мог. Все это могло очень плачевно для него закончиться. Потерять фирму, означало потерять жизнь. Пройдя по тротуару до первого же поворота, Кинсли заметил, что за ним кто-то пристально наблюдал, следуя по пятам на расстояние. Зная из рассказов и отрывков глубинной памяти о прошлом своей семьи, он свернув влево тут же усилил шаг. На лбу, медленными позывами, проявился пот. Несмотря на холод, ему сейчас было очень жарко, и он сильно чего-то боялся. Хотя, чего же он мог бояться? Бояться за жизнь, но больше за то, что мог натворить за этот вырезанный из памяти промежуток времени. На секунду остановившись, он понял, что не ошибся в своих чувствах и рванув с места, помчался в даль, куда глаза глядят. Преследователи тоже были не промах и не отставали от него ни на шаг. Пока, изредка оборачиваясь, он смог насчитать троих.

      Уайдер все делал правильно до тех пор, покуда не свернул в закоулок и не попал в тупик. Подбежал к одной двери – закрыто, к другой – та же пляска. Единственное окно в свободу и то с высоким забором. Обратно было поздно. Трое коренастых парней в черных ухоженных костюмах, все как на подбор, перекрыли путь к отступлению. У одного в руках был черный, заранее подготовленный мешок, второй грациозно покачивал веревку и наручники, но, а третий раздвинул дубинку и подался вперед.

      – Что вам от меня надо, я нечего не сделал плохого!

      – Это теперь не тебе решать. Но одно ты можешь сделать точно. Выбирай: сдашься сам и больно не будет, будем брать силой и тебя покалечат, увы, но третьего здесь не дано.

      – А я, пожалуй, рискну!

      – Ты сделал не верный выбор.

      Кинсли изо всех своих возможных сил, пытался выбиться из лап неприятеля, но в конечном счете получив оглушающий удар, распластался в луже, потеряв сознание. С пробитой в голове раны, лениво закапала кровь.

      Во время отключки ему привиделась Россия, учеба, друзья… Почему именно этот отрезок памяти, он и сам не знал. Возможно последствие удара, оторвало эти воспоминания из самых глубин его разума в очередной раз прокрутив их в прямом эфире закрытого показа.

      Когда он очнулся, было темно, практически. Уайдер понял, что на нем надет тот самый мешок. Через него ели-ели пробивались лучики света. Кругом разносились различные голоса, перебегая от одного уха к другому. Понятное дело, суета. Он мог слышать только отрывки, которые ничего связного