Год Дракона. Вадим Давыдов
Читать онлайн книгу.
для себя. Конечно, ни жить в общаге, ни питаться серым хлебом, запивая его кефиром, мне, безусловно, не хотелось. Кто-то сказал: хочешь разбогатеть – придумай религию. Но я стремился быть честным настолько, насколько это возможно, не впадая ни в кликушество, ни в соблазн приобщиться к власти.
– Служа, я жил бы много хуже, чем сочинит любой фантаст, – я совместим душой со службой, как с лесбиянкой – педераст, – вкусно продекламировала пани Геллер Губермана.
– Ну, примерно, – усмехнулся Андрей. – Как-то не случилось мне на службу определиться. То ли службы не нашлось – моей и для меня, то ли ещё какие звёзды не сошлись – одним словом, не сложилось.
– И вы придумали свой «Диалог».
– «Диалог» я придумал значительно позже, – возразил Андрей. – Сначала я совсем ничего не понимал. Например, я не мог понять, почему моего однокашника Даньку не возьмут к Челомею строить космические корабли. Потому, что он почти однофамилец Троцкого? Но это же бред, правда? Вот у вас, Галина, есть ваш папа с его дивным анекдотом – а у меня был Данька.
– Почему – «был»?
– Потому что я о нём лет двадцать ничего не слышал. На самом деле, я не знаю – может, он у вас в Праге пожирателей парсеков проектирует. И замечательно. А если бы его взяли к Челомею – мы бы уже на Марсе гуляли, как в скверике на Немиге. Гарантирую вам. Знаете, СССР был великой державой – до тех пор, пока Даньку могли взять к Челомею, не дожидаясь, пока он получит официальный диплом и – не наплевав, нет – а даже не посмотрев на его антисоветскую фамилию. Я немцам только одного не готов простить – того, что они принесли сюда эту заразу, эту чуму. Заразили ею СССР – и он сдулся. Особенно за то, что сюда, на исконные земли Великого Княжества Литовского, принесли, где не было никогда ничего подобного, не могло быть. Здесь родился – и не умер ещё – уникальный опыт порубежья между Костёлом и Церковью, сосуществования людей самых разных вер и этносов – мирного, несмотря на то, что часто приходилось больше выживать, чем жить. Здесь ведь евреи – в былые годы – до десятой части населения составляли, а в городах и местечках процент этот доходил иногда до девяноста. А ненависти – не было. Потом пришли немцы – и убили их, а вместо них пустили эту заразу. Я не мог понять, почему такое возможно. Я захотел в этом как следует разобраться. Конечно, в одиночку мне это оказалось не под силу, и то, что я читал, только рождало новые вопросы. Понимаете, Галина, я ведь не учёный, во мне нет этого небывалого, неостановимого упорства исследователя, скрупулёзного собирателя фактов, способности их анализировать, выделяя главное, строить теорию. Этого я не умею. В поисках ответов я попробовал стать православным – но у меня не вышло. Я думал, там действительно несть ни эллина, ни иудея, но Александр Мень был один, а вот дворкиных всяких оказалось – немеряно, и уподобиться им мне совсем не хотелось. Не вышло из меня ни католика, ни протестанта – видимо, отличные оценки по марксистско-ленинской философии и научному коммунизму всё-таки ставили мне не зря. Я стал