Идеал. Сесилия Ахерн
Читать онлайн книгу.
даже задерживать автобусы для Заклейменных – это специальные автобусы, которые развозят Заклейменных по домам в конце дня, из-за таких задержек люди не успевают вернуться до комендантского часа, и за это их тоже наказывают. В такую игру Креван играет со мной: буду мучить невиновных, пока ты сама не выйдешь из укрытия.
В городе начались волнения. Трибунал заявил, будто это случайные вспышки недовольства среди Заклейменных, но дед считал, что Трибунал достал уже не только Заклейменных. Он утверждал, что обычным людям тоже не нравятся эти правила, душащие Заклейменных, и люди заговорили. Теперь я вижу, что в дедушкиных рассуждениях, казавшихся мне вздором, очень даже был смысл. Какие бы резоны ни предъявлял Трибунал общественности, я-то знаю, что единственная причина, по которой Креван закручивает гайки, – ему нужно во что бы то ни стало поймать меня.
Порой я готова была сдаться сама ради спасения таких же Заклейменных, но дедушка мне запретил: сказал, что я смогу больше сделать для них, если останусь на свободе, и что люди это поймут. Терпение, сказал он.
Впереди показался пропускной пункт со стражами – мы резко свернули влево, за ряд магазинов, с трудом втиснулись в проулок с помойными контейнерами и там остановились. Мальчики развернули карту, искали другой маршрут. И так несколько раз по дороге. Если в тот момент, когда я увидела Кэррика, мне показалось, будто все беды позади, то теперь я снова вспомнила, что безопасности для нас нет. А ведь не так давно я жила себе, не оглядываясь через плечо. То время уже не вернуть.
На лбу у Кэррика блестели капли пота. Сидя у него за спиной, я внимательно изучала и его затылок, и лицо в зеркале. Черные волосы коротко подбриты, шея, плечи, спина – широкие, мускулистые, крепкие. Я прозвала его Солдатом, когда еще не знала настоящего имени. Четкие, жесткие линии скул и подбородка. Глаза – я никак не пойму, какого они цвета, – в зеркале кажутся черными. Я всматриваюсь – взгляд у него всегда сосредоточенный, напряженный, Кэррик вникает в ситуацию, быстро соображает, ищет новые пути. Он перехватывает мой взгляд, и я, смутившись, отворачиваюсь, когда же решаюсь вновь поглядеть, то ловлю на себе его взгляд.
– Дом, милый дом, – произносит наконец Леннокс. Оба заметно расслабились: добрались. Но я, глянув в окно, скорее напугалась. Не таким я представляла себе «дом». Не об этом мечтала.
Мы заехали на участок, огороженный забором высотой шесть метров, с колючей проволокой поверху. Больше похоже на тюрьму. Кэррик оглянулся, проверяя мою реакцию, черные глаза смотрят пристально.
Я нарушила главное дедово правило. Он ведь говорил: никому не доверяй.
И я впервые усомнилась в Кэррике.
Прожектора шарят по небу. Такие яркие, мешают разглядеть хоть что-то за окном машины. Мужчина с автоматом движется к нам, кажется, он зол.
– О-о-о, – бормочет Леннокс. Бросает мне одеяло – ляг, прижмись к сиденью, накройся. Я поспешно выполняю его команду.
Кэррик опускает стекло:
– Добрый