– Вы, конечно, уроды! Бросили девчонку одну, взаперти и довольны! – выговаривала на следующее утро Елисееву Вика. – Она с ума сходит, боится всего. Надо было хоть кого-то рядом… Где ваши психологи? Она даже не знает, как плиту включить, голодная сидит! А в столовую не ходит, страшно. Вот я Максу скажу, как вы его невесту пытаете, он вам устроит! Что, Евгений Александрович, уставились?

      – Женя.

      – Что?

      – Зовут меня так, – спокойно пояснил Елисеев. – Имя. Можно Евгений, но проще Женя. А по имени-отчеству величать долго и нудно.

      Вика фыркнула, окатила Елисеева пренебрежительным взглядом.

      – И если вы не против, Виктория Альбертовна, я буду звать вас по имени. Это не унизит ваше достоинство?

      Вика нахмурилась. Издевается что ли?

      – Называйте. Переживу как-нибудь.

      – Благодарю, – так же спокойно продолжил Елисеев. – И если можно – на «ты». Да?

      Вика скрестила руки на груди.

      – Может, еще на брудершафт выпьем?

      Женя едва заметно улыбнулся, склонил голову.

      – Хорошая идея! Но попозже, ладно? А пока вернемся к делу.

      Елисеев встал из-за стола, подошел к нише, где стоял кофеварочный автомат, включил его и начал засыпать зерна.

      – Не против кофе? Я по утрам обычно пью. Или чай?

      – Кофе, – тихо буркнула Вика, моментально сообразив, что Елисеев сейчас делает то, что она сама делала вчера при встрече с Тинерой. Психолог хренов!

      Женя наполнил две чашки, водрузил их на небольшой поднос и поставил на стол. Потом принес сахарницу и вазочку с печеньями.

      – Позавтракать не успел, приходится на ходу. Прошу.

      Вика вынуждена была взять чашку. Надо признать, новый шеф готовил кофе вполне сносно.

      – С Тинерой мы немного напортачили, – вдруг сказал Елисеев. – Действительно стоило решить вопрос сразу, но было столько дел. И еще раненый Каут. Моя вина, недоглядел. Потому директор и попросил вас помочь.

      – Мы опять на «вы»? – съязвила Вика.

      – Виноват, – улыбнулся Елисеев. – Конечно на «ты». Даже без брудершафта.

      Вика хотела опять нахмуриться, но вдруг поймала себя на мысли, что не может это сделать, когда Елисеев улыбается. Улыбка у него добрая, открытая. И голос хороший, такой приятный баритон. И вообще строить из себя стерву незачем.

      – Мы теперь работаем вместе, – сказал Елисеев. – В одной лодке, так сказать, плывем. И заботы теперь общие. Любые заботы. И проблемы. Вот и давайте… давай решать сообща.

      Это было предложение мира и дружбы. Вика перехватила взгляд Елисеева, оценила его как спокойный, в меру заинтересованный, без наглости. И кивнула. Мир, так мир.

      – Бери печенье, – предложил Елисеев. – Вкусное.

      Вика покачала головой.

      – Норма.

      – Угу. Так как прошел разговор?

      – Под аккомпанемент планшета.

      – Это временно. Скоро освоишь язык. Хорошо, что магики