Жена смотрителя зоопарка. Диана Акерман
Читать онлайн книгу.
нацистов[19] породили множество проектов по восстановлению расовой чистоты, возводящих в рамки закона стерилизацию, эвтаназию и массовые убийства. Один из ведущих ученых Третьего рейха, коллега и добрый друг Гека Ойген Фишер, основал Институт антропологии, наследственности человека и евгеники, поддерживавший Йозефа Менгеле[20] и других докторов-садистов из СС, которые приравнивали узников концлагерей к подопытным морским свинкам.
Ойгена Фишера зачаровывала физическая сила, энергичные, мужественные натуры – их природная смелость, дерзновенность, ярость, выносливость, умственное здоровье, чувственность, сила воли, – и он верил, что генетические мутации у человеческих существ так же разрушительны, как и у одомашненных животных, и скрещивание видов ухудшает человеческую расу точно так же, как уже ухудшило некоторых «прекрасных, добрых и героических» диких животных, лишившихся своего мощного начала в генетической неразберихе. Корни нацизма питали оккультные учения, из которых черпали свои идеи «Общество Туле», «Германенорден», «Народное движение», пангерманизм и прочие националистические движения, взявшие за основу идею превосходства расы арийских боголюдей. Идея расового превосходства находила подтверждение в том, что древний гностицизм предков-сверхчеловеков принес арийцам мудрость, власть и процветание в доисторическую эпоху, однако был вытеснен чуждыми и враждебными культурами (а именно иудаизмом, католицизмом и франкмасонством), причем эти предки, по-видимому, зашифровали свое спасительное знание разными способами (например, в рунах и мифах), и расшифровать его способны только их духовные наследники.
Идея расовой чистоты по-настоящему расцвела у Конрада Лоренца, лауреата Нобелевской премии, ученого, работы которого высоко ценили в нацистских кругах. Лоренц разделял взгляды Освальда Шпенглера, изложенные в «Закате Европы» (1920), согласно которым культуры неизбежно угасают, – однако не его пессимизм. Напротив, Лоренц обратился к теме одомашнивания животных, видя в этом пример упадка культуры из-за случайного скрещивания сильных, крепких животных и самого рядового скота, и нашел биологическое решение – расовая гигиена: «расовая политика, проводимая сознательно, на научной основе»[21], при которой оскудение предотвращается путем исключения «дегенеративных» типов. Лоренц использовал термины «виды», «раса» и «Volk» как синонимы и предостерегал, что «здоровое народное тело зачастую „не замечает“, как в него проникают элементы разложения»[22]. Описывая это разложение как рак у физически ущербных людей и настаивая на том, что смысл существования любого здорового животного – выживание его вида, он прибегал к этической заповеди, которая, по его словам, содержалась в Библии: «Возлюби будущее своего Volk превыше всего на свете», – и призывал разделить людей на «полноценных» и «малоценных» (в эту категорию попадали целые расы и все рожденные с умственными
Хотя Гитлер публично прославлял прекрасную и жизнеспособную арийскую расу, Геббельс страдал косолапостью, Геринг, пристрастившийся к морфию, – лишним весом, а самого Гитлера к концу войны мучил третичный сифилис, тяга к амфетаминам и барбитуратам и, вполне вероятно, болезнь Паркинсона. Личный врач Гитлера, Тео Морелль, известный специалист по сифилису, сопровождал его повсюду, держа наготове шприц и завернутые в золотую фольгу витамины. На одной редкой кинопленке видно, как Гитлер уверенно протягивает правую руку, пожимая руки выстроенным перед ним мальчикам, тогда как левая, спрятанная за спиной, обнаруживает характерный при болезни Паркинсона тремор.
А что за витамины были в фольге? Согласно криминологу Вольфу Кемперу («Nazis on Speed: Drogen im 3. Reich», 2002), вермахт обеспечивали разнообразными медикаментами, способными повышать внимание, выносливость, смелость, в то же время снижая чувство голода, усталости и боли. В период с апреля по июль 1940 г. в войска было отправлено 35 млн доз наркотика по три миллиграмма, а также влияющие на настроение амфетамины, первитин и изофан.
В письме от 20 мая 1940 г. двадцатидвухлетний Генрих Белль, на тот момент находившийся в оккупированной Польше, несмотря на свое «непоколебимое (и до сих пор непобежденное) отвращение к нацизму», просил мать в Кельне прислать ему дополнительные дозы первитина, который гражданские в Германии покупали из-под полы для собственных нужд (
Йозеф Менгеле вырос в семье баварского промышленника и в официальных анкетах в графе «Религия» указывал католицизм (вместо «веры в Бога», как предпочитали нацисты). Его интересовали генетические патологии, и у Ангела Смерти из Освенцима, как его прозвали, было полно детей для проведения опытов, которые Франкфуртский суд впоследствии объявил чудовищными преступлениями, совершенными «умышленно и кровожадно», часто включавшими вивисекцию и убийство. «Он был жестоким, но в извращенно джентльменской манере», – сказал о нем один заключенный, а некоторые описывали его как «очень шутливого», «похожего на Рудольфо Валентино», вечно благоухавшего одеколоном. (Цит. по:
Когда прибывали новые узники, охранники ходили вдоль рядов, выкрикивая «Zwillinge, zwillinge!», выискивая близнецов для изуверских опытов Менгеле. Любимой темой его исследований было изменение цвета глаз, и на одной из стен в его кабинете была выставлена коллекция глаз, извлеченных хирургическим путем, нанизанных на булавки, словно коллекция бабочек.