Высота смертников. Сергей Михеенков
Читать онлайн книгу.
движений, доползти вон до той позиции и только там – замереть.
Тот, кто сейчас затаился в овраге и ждал его ошибки, тоже наверняка участвовал в облаве. И, быть может, именно он вытаскивал из дома его сестру, а потом подгонял её прикладом к школьному стадиону, к грузовикам с распахнутыми брезентами. Вот пусть он и станет ещё одним, кто оплатит его жестокий и справедливый счёт. Первый, заплативший за всё, уже лежал возле землянки. За всё… И за Шуру, и за материны слёзы, и за кадку капусты. За всё, гады, заплатите кровавой платой. И ты, сволочь, будешь следующим… Зубы Иванка стучали от злобы.
Иванок втиснулся в пулемётный окоп. Отдышался. Теперь сердце толкало кровь под самое горло, но не так гулко. Спустя минуту он снял шапку, окунул её в рыхлый снег, повалял, снова натянул на голову и медленно выглянул из-за бруствера. В овраге было пусто. Неужели ушёл? Нет, он не мог уйти просто так. Он должен заплатить. Иначе война теряла всякий смысл. А поэтому он здесь. Где-то рядом. Надо ждать. Кто кого. Ждать… Победит тот, у кого крепче окажутся нервы. Ждать… Ждать…
Матвей Фимкин сильно сожалел о том, что попал в этот наряд. Надо же было влипнуть в такую передрягу? Погнались за девкой с пацаном… А на кого нарвались? Сидел бы сейчас в тёплой казарме, горячие щи хлебал с приварком. Два дня назад они делали облаву в большом селе. Привезли оттуда годовалого порося. Засолили сало. Сало дня через три-четыре уже просолится, и хлопцы начнут его трескать… А что будет с Мотей Фимкиным? Соткин уже лежит с пробитыми рёбрами. Даже не дёрнулся. Девка ему глянулась… Дурная кровь в голову ударила. А не подумал, идиот, даже о том, что за такое дело Юнкерн самих изнасилует. Она же – дочка местного старосты! За такое по головке не погладят. А могут и под пулемёт поставить. Старшим его назначили… Возомнил себя атаманом… Плюнули бы на этих беглых и пошли бы в деревню. Бабу, если ему так припёрло, и в деревне можно найти. И не так, а по-хорошему договориться. Вот их сколько нынче холостует, безмужних. Слово ласковое скажи, любая бы пригрела. Да ещё и самогону налила на радостях. Эх, дурак, дурак… Да ладно бы сам-один голову под пулю сунул…
Фимкину сразу не понравился этот лес. Про него всякое болтают. Сколько полицейских здесь пропало. Скольких потом на берёзках нашли. Одна половина на одной верхушке, другая на другой… Стрелок-то, видать, бывалый. Случайно промахнулся. Заторопился. Не ждал, что Фимкин так быстро обернётся. Но надо подождать, когда у него кончится терпение. И вдруг со стороны блиндажа послышалось:
– Дядя Кондрат! Слева заходи! В овраге он! – кричала девка.
Ах ты, сучка, подумал Фимкин. Указывает, где он залёг. Нет, тут не отобьёшься. Лес кругом чужой. Всё… Конец…
– Ребята! А вы заходите от сосен! Он там один!
Захватить хотят. Живьём взять. Чтобы – на берёзы… Уходить надо. Уходить немедленно, пока они там возле блиндажа чухаются. И Матвей Фимкин вскочил на ноги и, чувствуя необыкновенный прилив сил, потому что собрал в себе всё, подминая мелкий кустарник, побежал