Ты стоишь спокойно (в силе!),

      Мощная и славная Рябина…

      Голову чуть-чуть склонила

      (Больше шея не пустила)…

      Трудно мне, поверь, Рябине

      Дуб найти себе по нраву —

      Чтоб опорой всегда был мне,

      Не сломавшись (жалко будет, право!).

      Я к тебе, родной, стремлюся

      Всеми фибрами моей души.

      Больше смерти я боюся,

      Ласки будут слишком хороши.

      Рассчитать смогу ли свою силу я?

      Чтоб не смять тебя, усиленно любя!

      Ты был десятым из семнадцати детей

      Бостонского простого мыловара.

      Печатник, клерк, почтарь округи всей,

      Ты стал Америки послом – носитель славы.

      И женщины не раз тебя спасли,

      Любимца философии Платона…

      А репутация и состояние росли

      В стенах Филадельфии и Бостона.

      Ты солнечные ванны на балконе принимал.

      И обнажён был, как Адам пред Евой.

      Когда же секс-советы раздавал,

      То воспевал отнюдь не молодую королеву.

      Людское море провожало тебя в последний земной путь.

      И слёзы очи застилали, мешая на тебя взглянуть…

      Потомок поколения раввинов, он крещён

      Шести лет от роду в евангелической церквушке.

      Однако позже был раскрепощён,

      Освободившись от религии – людской ловушки…

      Был изгнан после ряда публикаций

      Он из Парижа, Кёльна и Брюсселя,

      Не ожидая похвалы, оваций

      И в Лондоне, где справил новоселье.

      За смуглость Мавром прозван был,

      А бородой он походил на Зевса.

      И мифом этим путь свой освятил,

      Но лишь в мученьях жизнь проходит вся…

      Больным и желчным в конце жизни стал.

      Однако всё же завершил свой «Капитал»!

      Смешалось всё в персоне страстной этой:

      Пытливый ум и сластолюбия порок,

      Великие дела, любовников приветы —

      За длительный правления Россией срок

      Политик тонкий и она же литератор

      Меняла фаворитов аж тринадцать раз!

      Прославившись как неплохой оратор,

      В свет выносила море кружев напоказ…

      А в шестьдесят любовью воспылала

      К совсем младому Зубову Платону.

      И поцелуями гвардейца осыпала,

      И до конца верна была любви закону…

      Непросто было этакой лихой натуре

      Порядок наводить в стране и развивать культуру!