Мужик же, пройдя вдоль берега с версту-другую, заметил, что след повторяет все изгибы реки, идёт примерно на одном расстоянии от берега и, будто бы, не собирается и впредь менять устоявшегося маршрута. Местность в этих местах была не ровная, слегка холмистая, и речка петляла, кружила и тянула затяжные повороты, огибая возвышенности. Смекнув, что по следу ему зверя не достать, охотник отвернул от леса, пересек реку и углубился в чащу. Вновь следы человека и зверя расходились, и только с высоты птичьего полёта можно было увидеть, что не волчий след, а русло реки непременно встанет на пути спешащего по своей надобности человека. А зверь продолжал копировать все изгибы речного берега и пока всё дальше уходил в сторону от места запланированной человеком встречи. Но совсем скоро река допетляла до того, что повернула в обратном направлении, и уже волк спешил на встречу человеку, а тот, спеша по прямой, уж вышел на реку и потихоньку начал двигаться на встречу хищнику, подыскивая удобное для засады место.

      Солнцу надоело наблюдать за птицей, оно утратило свой интерес к происходящему и мало-помалу стало готовиться оставить на ночь эти края, сместившись к западу от этих мест. Оно давно оставило зенит и почти совсем укатилось за горизонт, вынудив ворона спускаться ниже и ниже, чтобы не упустить что-либо важное в разыгрывающейся на земле драме. Охотник к тому часу уже нашёл пригодное для засады место и залёг под стволом выломанной осенней бурей осины. Он удобно устроившись лежал на снегу прикрывшись маскхалатом, лишь кончики стволов указывали направление его интереса. У него уже давно «сосало под ложечкой», хотелось перекусить,