Амурский плацдарм Ерофея Хабарова. Михаил Старчиков
Читать онлайн книгу.
Вот тогда я и пошёл на денежный двор, благо что жалованья мне вдвое меньше, чем немчуре, положено!
Похлопав минцмейстера по плечу, Тишайший не спеша направился к выходу.
– Жалую Серафиму десять целковых! – сказал он, обернувшись на полпути. – Поболе б таких на Руси-матушке, и не знали бы мы ни горя, ни убогости нынешней!
Глава II. Черкашенин Брягильского повету
До поздней ночи горела лучина в избе Никифора Романовича Черниговского, казачьего пятидесятника Илимского острога. Однако на сей раз вовсе не праздные заботы собрали вместе почти всю его большую семью.
На лавках у прямоугольного стола сидели трое сыновей, Фёдор, Василий и Анисий, немного поодаль – дочь Варвара и жена Меланья. Сам Никифор, не поднимая глаз, слушал рассказ зятя, попа Фомы Кириллова.
– И ентот воевода, Лаврентий Обухов, большой грех совершил! – едва выдавил из себя священник. – Когда прошлым годом был у нас в избе проездом, положил глаз на Пелагею, жёнку мою и дочь твою старшую. Месяц тому отослал меня по делу, а сам в моё отсутствие заявился к нам в гости и снасильничал её. Не приехала Пелагеюшка со мною, потому как срамно ей вам на глаза появляться!
– Свидетели были? – спросил Черниговский, сжав кулаки. – Может, видел кто али слышал, как он силою блудным грехом с нею занимался?
– Не было никого! Я в отъезде находился, а старушка Алевтина, что у нас живёт, по грибы в тот день пошла!
Стукнув что есть силы по столу, пятидесятник разжал правую руку и стал слизывать кровь с рассечённых пальцев.
– Ничего не докажешь! – наконец сказал он, зло сузив глаза. – Обухов скажет, что не было этого, и всё тут! И никакая челобитная не поможет! Я, конечно, человек служилый, и моё слово вес имеет! Однако он – столбовой дворянин, к тому же илимский воевода!
Вскочив с места, его старший сын Василий с силой рванул на себе рубаху, разодрав ворот.
– И что же нам теперь, молчать? – крикнул он, гневно раздувая крылья носа. – Терпеть и молчать, как и всему простому люду Усть-Киренской волости? А может, самим своих жён да девок на потеху этому Навуходоносору привести?
Подняв голову, Никифор одним только взглядом словно пригвоздил к лавке своего горячего отпрыска.
– Знаю, всё знаю! – сказал он. – Многие мне говорят, что Обухов – большой гуляка и охальник! Одначе с места его сбросить может только серьёзное дело, к коему он отношение иметь будет! Государевым это дело должно быть, никак не меньше!
Понизив голос, пятидесятник придвинул к себе сильно чадящую лучину, отбрасывавшую страшные тени вокруг.
– Есть у меня одна задумка! – сказал он, обводя всех орлиным взглядом. – Завтра ярмарка начинается! Люд на неё съедется со всей волости с товарами да полтинами! Дауры привезут пушнину торговать и ясак в казну сдавать! Посему нужны нам глаза и уши в свите воеводской!
Ничего не понимая, собравшиеся в хате переглянулись между собой, не перебивая старшего в роду.
– Ты к Обухову пойдёшь! – показал Черниговский