Завтра не наступит никогда. Галина Романова
Читать онлайн книгу.
не махнула здесь веником или тряпкой. Все загажено, засорено, горы грязного белья, цветы на подоконнике засохли, не отойдут теперь уже никогда. Надо бы прибрать тут все, да и себя отмыть бы не мешало. Даже забыла, когда нормально купалась. Как-то так получалось, что, когда она трезвой была, в ванную вечно очередь. А когда пьяная, то ей было не до омовений, скорее бы голову на диванный валик уронить.
Сейчас в квартире, кажется, вообще никого не было. Большинство работающих, рыжая сука – Марго – в их числе. Детишки по школам и детским садам. Пенсионеры свои старческие зады греют во дворе на скамейках, припекало прямо по-летнему. Сначала уборку сделает, решила Маша, а потом себя приведет в порядок. До пяти вечера, когда все начнут возвращаться домой, успеет.
Не успела! Не успела после всех дел нырнуть в нутро своей комнаты и запереться там, затаиться, забиться, как испуганный зверь в нору. Настигла ее поганая резвая рыжая баба, остановив прямо возле самой двери сначала окриком, а потом и рукой.
– А ну-ка стой, заморыш! – окликнула она Машу. – Ты рыло свое умыла, Машка?! Дай-ка гляну на тебя!
И ее длинные, тонкие пальцы – на Машин взгляд очень не подходившие грузной фигуре Марго – вцепились в Машин халат на плече.
– Глянь на меня, говорю!
Она с легкостью развернула ее на себя. Глупо было бы ожидать чего другого. В Марго девяносто килограммов живого веса было, да силищи немерено. А в Маше пятьдесят вряд ли оставалось теперь, да и ростом она была ниже.
– Ишь ты, и правда умылась! – оскалила Марго в противной улыбке ровный белоснежный ряд зубов. – Глянь, Сергуня, какие у меня тут девицы по соседству обретаются, не желаешь?
Сергуне было неловко за поведение Марго, это Маша почему-то сразу почувствовала. Он маялся у порога, старательно отводил глаза в сторону, хотя рассматривать в длинном темном коридоре, куда он уставился теперь, было совершенно нечего. Старая стоптанная обувь возле каждой двери, пара велосипедных колес, висевших на стене.
Чьи были эти колеса? В их коммуналке вообще ни у кого велосипеда не было, а колеса висят. И висят здесь уже давно. Маша живет в этой комнате более десяти лет, а они так и висят. Потом еще календарь на стене пылился за девяносто девятый год прошлого столетия. Бесполезная бумага, которая даже ничего на стене загораживать не могла, никакого такого пятна, сама была засаленным пятном с рваными краями.
Нечего там было рассматривать, одним словом, а гость Марго все одно туда таращился.
– И глазищи у нее какие! – продолжала фальшиво восторгаться Марго, не выпуская старый халат Маши из пальцев, и вырваться бы, да ткань по шву пойдет. – Серые глазищи, надо же, необычно как. Все пьяная да пьяная, глаза мутные и мутные, а они у тебя ишь какие огромные и серые… Сережа, а ведь эта баба ребенка лишилась из-за пьянки своей.
И она с бесстыдным вызовом глянула Маше прямо в самое ее нутро, ноющее и плачущее всякий раз, как вспоминалось о Гаврюшке.
– Такой мальчуган был славный, а она его пропила, – продолжала измываться рыжая гадина, не замечая вовсе, с каким