Этика Райдера. Алексей Жарков
Читать онлайн книгу.
и вернулся к собранному материалу.
Новому понятию так и не смогли выделить постоянное место. Оно чувствовало себя более уютно не в эволюционной биологии, а в антропологии. Видизм породил очередную гуманитарную науку, а также стал объединительной идеей свежего общественного движения.
«Тройственное значение видизма:
Кроме научной интерпретации всех событий человеческой истории, создания некой «теории добра и зла», слово имеет и второй, негативный смысл – по аналогии с нацизмом и расизмом. Все исторические события развивались именно в этом «видистском» плане: хищные гоминиды угнетали нехищных людей. Видовое порабощение (поглощение) лживыми, подлыми людоедами подневольного, беспомощного скота, быдла.
И перевёртыш, третий смысл видизма – морально оправданная освободительная борьба нехищных человеческих видов против мирового диктата хищников – человекообразных существ, генетически лишённых совести. Этакий «благородный национализм».
Хищность человека проявляется весьма разнообразно: убийства, изуверские пытки, сексуальные извращения, моральный гнёт. Хищный компонент человечества виден во всех сферах деятельности…»
Антона прервал громкий голос. Он повернулся и увидел уличного оратора в трёх-четырёх метрах от своего столика. Сутулый мужчина с толстой шеей стоял к нему боком, опершись пальцами о трибуну. Конструкция на вид была лёгкая, пластиковая, узелки петель проглядывали на стыке сторон – скорей всего, мужчина достал кафедру из багажника одной из припаркованных вдоль обочины машин и без хлопот собрал для выступления.
– Чему вы радуетесь? – крикнул он и саданул кулаком по поверхности для бумаги.
«Люди. Я бы добавил: люди, – подумал Антон. – Чему вы радуетесь, люди? Или слишком банально? Хотя почему… Людьми-то мы не перестали быть? Так?»
Он одёрнул себя. Кодирование реальности в литературный аналог само по себе неплохо, если ты зарабатываешь пером на жизнь, пусть и рафинированными статейками, а не повестями, как хотел бы, но есть и минусы – ты выпадаешь из этой самой реальности, обрабатывая одну фразу, упускаешь три.
– …вы не можете до сих пор загнать под каблук черножопых и узкоглазых, заставить их как минимум уважать вашу культуру и обычаи, но мечтаете о дружной семье с инопланетными монстрами! Опомнитесь! В вас течёт ленивая кровь, кровь рабов и обезьян, но вам этого мало! Всё изменилось! Не вы меняете бесполезные блестящие побрякушки на золото и драгоценные камни, а вам впихивают кусочки зеркал! А скоро попытаются впихнуть большой кусок дерьма, космические экскременты и объедки!
У ритора был скалистый профиль и яростный кадык. Сгибаясь и харкая словами над лекторской опорой, он обращался к улице, то грозя толпе кулаком, то яростно сжимая края трибуны, словно едва сдерживал себя от подкрепления зычных истин рукоприкладством. Он замешивал в одной бадье всё: расизм, нацизм и видизм (только теперь термин обрёл четвёртый смысл – борьбу двух видов, расстояние между ареалами которых мерялось галактической