Роман = Метро. Мир души и пространство смыслов. Ирина Владыкина
Читать онлайн книгу.
а Кэт и подавно. Он уже перестал ей говорить о том, что все меняется, скоро начнется ад и нужно уезжать отсюда куда-нибудь в Европу. Никто не хотел видеть, что старому миру пришел конец. А между тем, бездомные и студенты становились все наглее. В их лицах все чаще читалась тупая охваченность чем-то большим. В центре нет, а на окраинах уже постреливали, фонари горели тускло. Но никто не хотел смотреть на это. Ведь скоро должна была состояться премьера сезона – «Маскарад» Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Извозчики тоже обнаглели, заламывали такие цены, что Петру приходилось ходить пешком по многу часов. И этого Кэт тоже не замечала. Крики, раздающиеся повсюду, о том, что «долой царя» и «да здравствует рабочая революция», флаги, разномастные и с новой для Петра символикой. Город казался ему ненастоящим, фантасмогоричным. Конец был близок. Его конец, чахотка прогрессировала, сколько ему жить осталось, он не знал, но догадывался, что следующую зиму он не увидит. Это была последняя зима в его жизни. Последняя зима с Кэт. Кэт, которую ничего, кроме театра не волновало. Оно и понятно, последние несколько месяцев он буквально ломился от желающих забыться и посмотреть куда угодно, только не туда, куда больно, в реальность. Билеты стоили бешеных денег – один билет равнялся стипендии Петра. Кэт цвела и пахла.
Цветет и пахнет, как орхидея! Ее нельзя не любить. Вот она идет, плывет, даря свое благоухание этому затхлому городу накануне катастрофы. «Моя лебединая песня, лебединая песня города», – думал Петр, смотря уходящей даме в след. Он побежал за ней. Приблизившись, упал на колени и схватил ее за подол платья. «Не уходи, пожалуйста». Ей стало его немного жаль. Цветы она взяла, она любила, чтобы ее дом украшали вазы с цветами. А вот уже два дня, как ей их никто не дарил. Но на него почти не посмотрела. А сказала своей спутнице: «Это мой поклонник. Он ходит на все мои спектакли. Милый мальчик, неухоженный только». Звонко засмеялась и пошла дальше, потом обернулась и громко крикнула: «Приходите на „Маскарад“ в субботу. Получите незабываемое удовольствие». Он, конечно же, придет, если доживет. Кашель душил его, он выплевывал свои чувства с кровью на белый снег. Но их было так много, что даже, если бы он выплюнул, вывернувшись наизнанку, все свои внутренности, они бы остались, разлившись по всем телу вместо легких и печени.
Очнулся молодой человек уже в больнице. Перед ним стоял врач в белом халате.
– Вам не долго осталось. Сообщите родителям и пригласите священника.
Он не мог умереть раньше субботы, просто не мог. Он должен был ее увидеть в последний раз, увидеть, как она играет в «Маскараде», и умереть. Ночью он периодически просыпался, бредил, ему снилось, что люди в карнавальных масках пытались его съесть, он убегал от них, прятался в какой-то каморке. Но комод в этой каморке превращался в Мейерхольда с гротескным длинным носом, насаживал его, как бумажку, на свой нос и разрывал на куски.
Сколько таких ночей прошло, Петр сказать не мог. Но из бреда