Конан поёжился, глядя в сад из окна второго яруса левой башни королевского замка. Сад был красив. Вторая осенняя луна вызолотила и окрасила драгоценным пурпуром листву густо посаженных деревьев, которой под защитой высоких замковых стен не угрожали свирепые ветра плоскогорья. Тот редкий лесок, что подходит почти к самым городским стенам, давно уже лишился своего праздничного убора, машет сиротливо голыми ветками. А тут – тишь да гладь, полное благолепие да услада для глаз. Деревца невысокие, и двух ростов не будет, а посажены так густо, что из окна второго яруса кажется – никакой это вовсе не второй ярус. Просто на земле, до которой рукой подать, расстелили златотканый вендийский ковер немыслимой ценности. Наверное, чтобы боги с небес любовались, не для простых же людей такую красоту по земле трепать… Нет, хороший сад, что ни говори.

      А вот замок Конану не нравился. Неуютным он был, замок этот. Холодным и нежилым каким-то. Словно заброшенная гробница. В годы бурной молодости Конану приходилось не раз ночевать в таких всеми покинутых каменных склепах – ощущение тогда возникало похожее.

      Хотя снаружи выглядел сарковский замок вполне достойно. Не слишком высокий – ростов пять, не более, если угловые башни в расчёт не брать – они-то, конечно, повыше будут. Всё из того же зеленовато-серого камня с красивыми обрамлениями меленькими белыми плиточками у окон второго яруса – первый, как водится, монолитный, на случай осады. То-то в самом городе практически нет высоких домов – негоже подданным выше своего господина и короля выпячиваться. Пусть даже господин и король этот временный, но замок-то – постоянный.

      Вот именно.

      Постоянный замок – и постоянно сменяющие друг друга хозяева этого замка. Откуда уж тут взяться теплоте и домашнему уюту? Эх, советовали же умные люди, надо было плевать на этикет и селиться в добротном бревенчатом доме, а не в этой промороженной усыпальнице. Тем более, что и Цубрахэш предлагал, похоже, вполне искренне, и даже огорчён и обижен был отказом, чуть ли не как личное оскорбление воспринял. Пришлось рассыпаться во всяческих уверениях и богато отдариваться – и ради чего? Ради удовольствия спать на камнях, могильный холод которых проникает через все меха и ковры богатого ложа? Уж лучше бы тогда вообще остаться за городскими стенами, в одном из командных шатров. Там уютнее, дымом пахнет и люди вокруг.

      Так ведь нет же!

      А всё Квентий, Нергал его забери! «Великому королю Аквилонии не подобает! Урон престижу! Что о нас подумают!». Сам-то, небось, ночевать в этом склепе не захотел, в город умылился под удобным предлогом сбора сведений. Ещё три дня назад, между прочим, умылился, и до сих пор ни его что-то не видать, ни собранной им новостей.