Хаддар не виделся с нею уже лет пятьсот, хотя знал, что она прозябает где-то неподалеку от Дрепунга, у подножия священной горы. Он знал, что так же, как и ему, ей отпущено слишком много. Их время перестало существовать, они словно замерзшие в вечной мерзлоте древние животные, отогреть которых могла только свежая живая кровь. Хаддар знал, что старуха брала учеников и держала у себя по нескольку лет – они давали ей ощущение жизни, а она делилась с ними частичкой своего знания. Потому что все, что она знала, не мог бы вместить в себя ни один человек. Нордан была единственной, кого он опасался и с кем приходилось считаться. И вот вчера ему донесли, что она собирается прийти сюда. Хаддар по обыкновению подошел к окну. По крутой деревянной лестнице поднимались старуха с мальчиком и о чем-то мирно разговаривали меж собой. Хаддар стоял, завороженный отой гармонией утекающей и молодой кипучей жизни. Старуха шла легко, почти не отставала от мальчика. Лишь иногда придерживала его и мягко гладила черную стриженую головку.

      – Не спеши, сынок. Нас еще не ждут.

      Хаддар покачал головой.

      – Я всегда жду тебя, Нордан. Только ты никогда не спешишь ко мне.

      Дверь приоткрылась, и молодой служитель спросил:

      – К вам посетительница. Впустить?

      Хаддар молча кивнул. Дверь распахнулась, и в нее вбежал запыхавшийся мальчик. Следом за ним шла Нордан.

      – Нет, малыш, ты посиди в приемной. Я сама поговорю с этим важным господином.

      Хаддар оставался безучастным. Он пытался понять, что надо госпоже Нордан в его покоях, куда она еще пару сотен лет назад не вошла бы ни за какие сокровища мира.

      – Зачем пришла?

      Нордан шумно уселась на сундук возле окна.

      – Невежливый ты стал, Хаддар.

      – Говори по делу.

      Старуха, казалось, не замечала ни его, ни его слов.

      – Почему не смотришь на меня?

      Хаддар поднял глаза и замер. Нордан хрипло засмеялась.

      – Увидел?

      – Откуда