Ярцагумбу. Алла Татарикова-Карпенко
Читать онлайн книгу.
круглым зеркалом луны. Внезапно лето отворачивалось, пряталось в похолодании и ветре: изменяло.
Наконец, лето тяжело легло ливнями на город и его окрестности. Это были не те июньские быстрые грозы. Теперь лето обрушивалось затяжными дождями, но, вопреки постоянству избыточной влаги, малина в зарослях крапивы уверенно созревала, пухла и наливалась. Крапива колосилась, тянулась выше малинника и подстерегала. Неутомимый вьюнок длил змеиную свою работу, тесно связывал сочные стебли крапивы с облепленными ягодой прутьями, крепко путался светло-зеленым кружевом, выстраивал непроходимые заграждения. Внизу кисли и желтели недостатком света размочаленные травы, цеплялись за мягкие кочечки разрыхленной кротами почвы.
Солнце все же внезапно прорывалось, являло себя полно и расточительно, палило, подсушивало: временно властвовало, судило пестрые цветочные заслоны и щадило ягоды, даря им яркость и силу. Тогда я погружала ноги в высокие голенища кирзовых сапог Старика, вструивая в серые крокодильи жерла вместе с икрами раструбы брюк, и волокла тяжелые мужские обутки за собой, в сторону пруда, по воде, всхлипывающей под густым и ярким травяным покровом. Лягушки весомо шмякались в мутноватую жижу пруда, рассеченную мельканием взрослеющих мальков и подростков карася. Бледные бабочки грели на солнце пыльцу крыльев, мечась и диктуя геометрический хаос налитой соком листве. Малина сопротивлялась сбору, часто ссыпалась мимо рук в темноту и спутанность там, внизу, притворно таила желание, чтобы ее собрали, засыпали сахаром и кипятили на огне, потом спрятали в банках под крышками, продлевая ей жизнь до зимы, простуд и температуры. Ягоды размазывались сияющим соком по пальцам, липли к ногтям, истекали к запястьям, не умея ловко падать в корзинку, подвешенную на мою шею безобидной петлей шершавой веревки. Они сияли и проливались совсем кислой кровью, картинно укладываясь в корзинку. Смывалась малинная краска легко, неудачно мимикрируя, меняла свой цвет на фиолетовый, чернильными каплями цепляясь за белый фаянс раковины. Руки еще долго хранили крапивное пощипывание, но запах малины под толстым слоем сахара, оставленной в медном тазу до утра пускать сок, компенсировал все неудобства. Следующим днем кипящий таз зацветал неприличной, подвижной розой сладчайшей пенки, что расточала томные горячие ароматы. Пенку следовало снимать с трепетом, щадя возникновение новых пенящихся ранок на бесстыдно булькающей малиновой поверхности.
3.
Казалось, с малинных россыпей и варенья прошло долгое-долгое время, вместившее в себя стремительность и сверкание утр и вечеров. И вот уже местную молодую картошку на рынке сменили привозные избыточно сочные персики и нектарины, вот уже запузырился виноград по прилавкам и скисли сливы в садах, вот уже обломилась перегруженная урожаем крупная ветка старой яблони под окном Старика, вот разбухли огурцы, загорчили ярче флоксы и обрели цвет рябины, но все еще жарки ночи! Все еще длится,