Чайник закипал неторопливо – знал, что собеседники не торопятся, – грелся, сопел, важно менял цвета на индикаторе температуры, пока хозяин дома искал в шкафу заварку.

      – Тебе точно чай? Не бренди, не коньячку, не виски?

      – Чай, точно. Я же сейчас домой, а там дочь. Какой коньячок?

      Регносцирос лениво развалился на кухонном стуле, вытянул длинные ноги, сложил ладони на пряжке ремня и лениво улыбнулся.

      – Что, Баалька не любит, когда от папы пахнет спиртным?

      – По шее бы вам всем за «Баальку». Она – Луара.

      Его друг хмыкнул. Да-да, Луара, но в простонародье с легкой руки их телепортера маленькое сокровище Алесты и Баала все звали исключительно «Баалькой», и ее отец знал об этом. Канн бы побился об заклад, что тот изредка и сам звал ее подобным образом.

      Вот только не сознается, черт волосатый.

      Регносцирос, впрочем, не злился и вообще этим вечером выглядел довольным жизнью.

      – Что, съел полсотни младенцев? Чему улыбаешься?

      Аарон разлил кипяток по чашкам и сунул туда пакетики с заваркой – те моментально всплыли на поверхность.

      – Младенцев не ел, а вот пару нытиков на тот свет сегодня переправил.

      – На какой еще «тот»?

      – Тот, на котором они родились.

      – Ясно. В общем, на сегодня отстрелялся.

      – Ага. А ты как? Нормально?

      – Нормально.

      – Что-то не похоже.

      – С чего бы?

      – Да рожа у тебя странная.

      Они сидели за столом и пили чай.

      Чай, блин, – Канн размешивал в кружке сахар и думал о том, что они похожи на старых бабок. Старых, шамкающих беззубым ртом бабок, коим если что и осталось в этой жизни, так это лишь вспоминать свое насыщенное и бурное прошлое.

      Дожили.

      – Как Мила?

      – Хорошо. Сходили сегодня в ресторан, посидели. Представляешь, она упомянула о том, что хотела бы дом в южном районе города.

      – Почему там?

      – Мол, озеро рядом. «Ведь это так здорово – вставать по утрам, выходить на балкон и смотреть, как блестит под солнцем водная гладь».

      – И что – будешь свой продавать?

      Мужчина со шрамом промолчал, сделался хмурым.

      – Не хочу. Я к этому привык.

      – Может, привыкнешь и к новому? – корректно поинтересовался друг. – Изменения – это не всегда плохо.

      Аарон долго молчал – слишком долго. Затем вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет, закурил и вдруг понял, что забыл открыть форточку. Моментально ощутил укол вины – Мила заворчит, что он опять курит в доме, – и вдруг