Я недоверчивым стал слишком,

      забыл, что значит трепет чувств.

      И вдруг, влюбленный, как мальчишка,

      с тобой на встречу я лечу.

      Как дар Небес, как Божья милость,

      как неземная благодать,

      ты мне видением явилась…

      Нет слов, чтоб точно передать.

      Виденье воплотилось в тело

      земного ангела с душой

      открытой, чистой, с сердцем смелым.

      С тобою рядом хорошо!

      Избрав меня своей мишенью,

      как в кадрах из боевика,

      амур стрелял на пораженье,

      так, чтоб уже наверняка.

      Под сенью зрелого каштана,

      в покое Воробьевых гор

      свершилось чудо так нежданно

      и логике наперекор.

      Проехав мимо Павелецкой,

      вагон вот-вот откроет дверь.

      Покой нарушен… Наконец-то!

      Покою грош цена теперь.

      Наверно, дело в том, что я не стою

      ни дум твоих, ни взглядов, ни речей.

      Моя влюбленность дремлет на постое,

      как ты дремала на моем плече.

      Прости за то, что вышло все иначе,

      чем в тех мечтах, что стали нам горьки.

      Но если плачешь ты, я тоже плачу,

      как вспомнившие юность старики.

      Прости, что я теперь влюблен в другую.

      Я знаю, у тебя все хорошо.

      А то, что было с нами, сберегу я

      и буду помнить, где бы я ни шел.

      Земная жизнь – не жизнь без нареканий.

      И памяти поток неумолим.

      Где б ни был я, ты будешь, дорогая,

      непревзойденным ангелом моим.

      Порою говорить совсем нет мочи,

      а тишина надежней сургуча.

      Прочти премудрым сердцем между строчек

      все то, о чем в стихах я умолчал.

      Вот и буквы заплясали

      с новой красочной строки.

      Вы мне, помнится, писали —

      я от радости погиб.

      А когда я оклемался —

      стал придумывать ответ.

      И задумался: на Марсе

      все же есть жизнь или нет?

      Мне б порасторопней быть и

      вовремя сообразить —

      сразу в череде событий

      все бы было «на мази».

      Краски