Из варяг в греки. Набег первый. Дмитрий Романов
Читать онлайн книгу.
длинного носа иметь, да? – спросил тот.
– Мы могли бы пойти вместе с ними грабить Царьград, – загорелся Любор, – добыть себе столько славы, что потомки из рода в род передавали бы её, и она бы не оскудевала! Мы могли бы…
– Что? Идти плечом к плечу с людоедами? Может, князь и прав. Разве не нужен нам крепкий союз с ромеями? – спросил Витко, но Любор уже ничего не слышал, и глаза его ярко отражали огонь.
– Да, мы могли бы… Представь себе, как о нас бы заговорили! Русы и варяги сложили бы песни о нас!
– А теперь князь хочет наказать меня. И за что? За верность? – с горечью спросил старейшина и помотал седой головой, – Но тихо, дети… Я сказал вам это лишь потому, что силён тот, кто ведает, а я хочу, чтобы вы были сильны. Ведь вам править после Стояна.
На стогне появился князь, он вёл под руку худого бородатого человека в чёрных лохмотьях и мятой скуфейке на голове. Человек был бледен, и острый нос горбатился синюшным переломом. Запахло отхожим местом. Позади уныло плёлся сын Любогоста, видимо, отхвативший уже княжеской десницы своим затылком.
Стоян подвёл грека к огню и тяжело посмотрел на Любогоста.
– Скажи, Филипп, кто сделал это с тобой и братьями твоими?
Грек тоскливо поднял глаза и увидел скуластые грозные лица глядящих на него славян. И красные перепуганные глаза Любогоста.
– Не знаю, кнес, – вздохнул он, – Кто бы ни сделал, Бог простит.
– Эх ты, – буркнул Стоян, – мягкая шкура… А ты, Любогост, знаешь, кто?
– Нет, князь. Разве кто скажет? Неужто всё село накажешь?
Стоян пожевал губу.
– Ну а ты как допустил? – он ещё хотел прикрикнуть, но всё же Любогост был гораздо старше, а почтение перед годами почти равнялось почтению перед богами.
– Как скажет Филипп, так и сделаю, – заключил Стоян, – Что, грек? Как наказывать будем?
– Простим, – ответил тихо грек.
Со скамеек послышались смешки. Любогост на радостях осушил чарку.
– А ну цыц! – крикнул Стоян, – Вы слыхали? Великодушен сей гость. Хозяевам не под стать. Заберу у тебя великодушного человека, Любогост. Имя бы твоё забрал тоже, да в яму ту спрятал, ибо не достоин ты его. Недобрый ты хозяин.
Он положил руку на костистое плечо грека.
– Пошли, Филипп. Эй, рабичи, нагрейте-ка воды, да купель поставьте.
Собравшиеся у костра постепенно расходились искать мягкого сенца для ночлега, и только Любор всё сидел и хмурился в огонь. Никогда сердце его ещё не полнилось такой тоской, никогда не было, чтобы в один день, а, точнее, в ночь, боги повергали на него столько немилостей. Вот кричит Малинка, и чьи-то руки хватают её тёплое полное молодое тело и волокут в лес. Вот кузнец Варун отбирает у него победу и трофей, а вот отец считает его недостойным своих тайн. Какая-то игра ведётся у него за спиной, и всюду недомолвки, хитрость. О, не карают ли боги его – сына, за то, что их