240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1. А. Гасанов
Читать онлайн книгу.
мама забирала меня. Обычно самым последним. Не знаю почему, но в группе оставалось всегда нас двое-трое последних, а ещё чаще я самый последний один. В углу, как правило.
И вот воспитательница в дверях стоит, и с мамой моей беседует о чём-то. А я с сандалиями вожусь.
– Алик!.., – мама аккуратно так мне мой рисунок подсовывает, и с опаской спрашивает, – а ты кем быть-то хочешь, сынок?.. Когда вырастишь…
И воспитательница деликатно помалкивает, руки за спину спрятала. Стоят вдвоём бледные.
Я бегло оглядел свой шедевр:
– Трубочистом… Не видишь, что ли?
Женщины прыскают смехом, облегчённо смеются, качая головами…
– Ох, ты ж боже мой…, – воспитательница отдувается облегчённо. Только дошло до неё, видитилити,..– А я у него и спрашивать при всех побоялась… Вас ждала, представляете?
Дети, говорит, рисовали космонавтов и милиционеров, а я вот отгрохал шикарного трубочиста, полностью чёрного и весёлого, измазанного сажей. Трубочист сидел на крыше дома, и улыбался. Красный рот до ушей.
– А это чего же у него тогда?.., – мама хохочет в голос, закатывая глаза к потолку.
– «Чего-чего»?, – меня их смех очень раздражает почему-то, – щётка такая. Не понятно, что ли?.. Чем же ему трубу чистить?..
Они ещё посмеялись, и мы ушли.
И потом выяснилось, что воспитательница весь день считала, что Гасанов Алик когда вырастит, мечтает стать чёртом с хвостом…
…Лет десять эту историю моя мама рассказывала за каждым застольем, при каждом удобном случае. И меня опять это раздражало почему-то немного.
Непонятливые люди…
****
Аджика
…В Пензенский детский дом восьмилетняя Куралай поступила два года назад.
…Бабушка Алуа вдруг запричитала как-то, и легла «полежать». Через пару часов она затихла и перестала дышать. Куралай несколько часов сидела рядом, смотрела на бабушкин рот, и ждала, когда та смешно выдохнет «охохохо-эх-ха!», откроет глаза, и скажет привычно: «Ну? Как ты, жаным-наным?» Просидев в тишине возле бабушки почти сутки, Куралай постучала к соседям из 47-й квартиры, и через полчаса узнала, что бабушка умерла. В течении всего дня в квартиру без стука и не разуваясь входили незнакомые люди, милиционеры, соседи и очень пьяная тётя Лера из 47-й квартиры, которая неприятно сильно гладила по голове липкой рукой, и слезливо дышала в лицо: «Сир-ротка ты…» Строгая тётя в форме перекрыла краны в ванне и газ на кухне, закрыла дверь на балкон, и вывела Куралай на улицу, прилепив лоскут бумаги со стены на дверь квартиры. Потом Куралай привели на остановку, и эта тётя привезла её в детдом.
… – Шестнадцать лет работаю тут, а такого ребёнка ещё не видела. Представляешь?.. И вроди хорошая девочка, аккуратная, косички всё время сама плетёт, и чистенькая, хоть и чурочка. А всё равно… Вот не лежит душа, хоть убей!.. Не лежит, и всё!.., – Раиса Васильевна поджимает губы: хоть убей!, – И не плачет никогда, и не жалуется. Другие вон