Взгляд на историю не мог бы стать иным,

      Коль действуют условия заказа —

      Все важное рассеется, как дым,

      Но не забыты промахи ни разу!

      Проходит время, и портрет готов,

      В нем только ложь является основой,

      Потоком льется из раскрытых ртов,

      Чтоб в «правду» превратиться снова.

      Я уцелел и возвращаюсь к дому.

      Не знаю, кто и что меня там ждёт?

      Родные умерли, и нет знакомых,

      Ведь я давно отправился в полёт!

      Рассчитывал на месяц, вышло – годы,

      Но в этом нет совсем моей вины,

      Я верил, что служу советскому народу,

      И воевал, чтоб не было войны!

      Я воевал с моралью, сам с собою,

      Грехи мои закон не охранял;

      Довольный положением, судьбою,

      Растратил дорогое, растерял!

      У каждого рубеж, свой Рубикон,

      Физических возможностей, морали.

      Но есть ещё общественный закон,

      (Им неугодных граждан подавляли).

      Путь для меня избрало государство,

      А правильней сказать, кто правил им.

      И меры нет, чтоб оценить коварство,

      Ведь я по милости кого-то и не жил.

      Меня лишили самого простого,

      Что изначально людям суждено:

      Лишили личной чести, веры в Бога,

      И полюбить мне было не дано.

      Меня тянуло к дому, но не мог,

      Не позволяла сделать это служба.

      Исколесил немало стран, дорог,

      Познал предательств, но не любовь и дружбу!

      Что память мне о доме сохранила?

      Что видел я в обрывках сновидений?

      Я не Антей, чтоб набираться силы,

      Коснувшись памяти о доме на мгновение

      Родных моих расплывчатые лица, —

      (Я уходил из дома знойным летом),

      Над крышею носились стаей птицы,

      Сад в золоте от солнечного света.

      Отец курил, потягивая трубку,

      Крестьянская семья сходилась на обед,

      Я помню жалкие, скупые шутки…

      Как заходился в кашле старый дед.

      Пожалуй, всё… А память моя тает…

      Деревьев вижу стройные ряды,

      Я чувствую, как ветерок стихает,

      И слышу плеск, журчание воды…

      Леса, поля. Бурьяны и бурьяны,

      Просторы бесконечны, велики…

      Дома, в какой-то пляске пьяной,

      Разбросаны вдоль берега реки…