Человек? Оболочка? Сущность из ног и рук?

      Просто кости с плотью, данные в дар времен?

      Аз есмь Бог! Я есть все и вся, что ты зришь вокруг.

      Совершеннейшее ничто. И мне нет имен.

      Я – и шорох травы в лугах, и капель весной.

      Я – и запах моря с соленым привкусом, и волна.

      Я – и причина, и следствие, чтоб быть мной —

      Древним Богом, в себя вмещающим все сполна.

      Я – не часть. Я – целое. Память все время лжет,

      Разделяя время на части, склоняясь ниц.

      Разве Бог делим? Разве Богу придуман счет?

      Он един и цел в мириадах вещей и лиц.

      Он един в мириадах молекул внутри меня…

      Он един в миллиардах живущих вокруг существ…

      Бог во всем. Бог есть все.

      Постарайся меня понять…

      Аз есмь Бог! Я есть Бог! Все есть Бог!

      Только Бог и есть!

      ***

      Человеческий разум диктует свое, увы…

      Облегчив осознанье деленьем, отторгнув суть,

      И безбожье рождая в словах Ты, Она, Он, Вы

      Мы, Оно… И безумьем клеймя единенья путь…

      «Разделяй и властвуй!» – лозунг на все времена.

      Разделяй… И властвуй… И будет так до поры,

      Пока целым не станет частное. И война

      До тех пор сотрясать не устанет до дна миры…

      Человеческий разум устроен, увы, вот так…

      Аз есмь Бог? Я – Безумие, Хаос, Смятенье, Враг…

      Надо мною сквозь толщи воды полыхнул рассвет,

      Чайки с ветром бьются, и рыба блестит в волне.

      Я песок. Мне нет дела до них. Я лежу на дне.

      Все мои ощущения море свело на нет,

      И меня не волнуют вещи за рамками, вне

      Той воды, что глотает шум, преломляя свет.

      Я песок. Мне нет счета. Я целое из частиц.

      Неделима, и все же связи меж ними ноль.

      Их вода, придавив, скрепила, добавив соль,

      Не оставив тела, но дав миллионы лиц.

      Эти лица давно забыли, что значит боль.

      Я песок. У меня нет памяти, чувств, границ.

      Я лежу на дне, и море лежит на мне,

      Поглощая внешнее – все, что не есть вода.

      Не тревожьте. Я слишком долго стремилась сюда.

      Здесь лишь я и море на мне. И больше нет

      Никого. Тишина и покой. Я сомкну уста.

      Я песок. Я ушла от всех. Я лежу на дне.

      Мысли бьются в лихорадке. Сон забыт.

      Смерти нет. Помилуй, Господи, спаси…

      Дай мне сил не прогибать себя под быт…

      Дай мне сил…

      Смерти нет. Но кто тогда стоит с косой

      За плечом и молча ждет за ночью ночь,

      Гонит прочь бежать в туман нагой, босой?

      Гонит прочь…

      Дай мне сил… Последней мукой напоюсь

      Допьяна. Да так, чтоб мысли усыпить…

      Будем жить! Я больше вечность не боюсь…

      Будем жить…

      Мысли бьются… Сон забыт… Блестит металл…

      Кто-то ждет, своим молчаньем леденя…

      Ждет меня… Хоть ждать, наверное, устал…

      Ждет меня…

      Смерти нет…

      Как же хочется особенной тишины,

      Той, в которой звуки обнажены.

      От ее чарующей глубины

      Чувства до предела обострены.

      В этой тишине звоном тетивы —

      Под ногами шелест сухой травы,

      Шорох крыльев в небе ночном совы,

      Пробужденье в почках весной листвы.

      Барабана бой в этой тишине —

      Звук любой и шорох любой извне,

      Например, капель, или на стене

      Ход часов, и дождик, и даже снег.

      Я