«Человек, чья жизнь только начиналась. Человек очень талантливый, энтузиаст, как говорили раньше, зачинатель интересного дела в нашем городе, один из основателей клуба эсперантистов…».

      Женька смотрит в окно, на исчерченное ветками небо. Болтун этот Кондаков, выщёлкивает словечки, не вникая в их смысл. Впрочем, что на него обижаться – газетчик. Там не до смысла – массу давай. Интересно, какую заметку он бы написал, окажись тогда в горах на её месте? Какие бы нашел слова, чтобы описать весь ужас той ночи? Ночь. Она упала внезапно и тянулась вечность. Рита слабо стонала. Кое-как установив около Риты палатку, Женька осторожно перетащила её туда. Расстегнув замки спальников, укутала со всех сторон, потом легла рядом, стараясь согреть, осторожно растирала ей руки. Время от времени она звала Риту, но та в сознание так и не пришла.

      Больше всего Женька боялась встречи с Сережей. В ту ночь, не дождавшись их в «Горном», он сообщил о случившемся в спасательный отряд и сам вышел им навстречу.

      «Как ты могла бросить её там одну? Без сознания? В этом лесу есть волки. Есть одичавшие собаки. Как ты могла уйти, зная, что самое большее, через день-два вас обязательно разыщут спасатели?» Как она могла? У Женьки на этот трудный вопрос есть лишь один ответ – там, в горах, ей казалось, что ещё был шанс спасти Риту. В горах думается и видится всё не так, как на равнинах. Тогда у неё в голове только одна мысль была – скорее, как можно скорее добраться до какого-нибудь населённого пункта, чтобы сообщить о происшедшем. Нужна была срочная помощь, и она не могла ждать, пока придут спасатели. Она не знала, что их уже вызвали. Она знала одно, если она поторопится, Риту спасут.

      Только никому её объяснения не нужны. Серёжа не придет. И никто ни о чём её не спросит.

      Праздники и подарки

      Тоня приподняла голову с подушки и, чуть приоткрыв глаза, скользнула взглядом по залитой солнцем бревенчатой стене. Дома. Уезжала ли