Вот в Беляево, скажем, иль ниже

                       Я стою прислонившись к плетню

                       И думаю:

                       Вот старушку я разве обижу? —

                       Обидишь, обидишь! – Вот ребенка ли уроню? —

                       Уронишь, уронишь!

                       Что за голос тяжелый и мрачный

                       Среди ясного летнего дня

                       Я в смятении оборачиваюсь

                       Никого, вроде, кроме меня

                       Не наличествует

                       И я прихожу в еще большее смятение.

                       Собака лает, дождик сыпет

                       Окрестность капель мелкой сыпью

                       Покрыта, пробегает дрожь

                       И шопот слышен вдруг: Не трожь

                       Не трогай меня

                       В минуту моей слабости

                       С папой в магазин идем

                       Там всего безумно много

                       А мы немногое берем

                       Этого и иного

                       Так рублей на двадцать в сумме

                       Папа, где ты? – А папа умер

                       Давно

                       Очень давно

                       Когда еще такие мощные деньги были

                       Вот все Макдональдсы поносят

                       А я, признаться, так люблю

                       Зайти – сижу, мне внук приносит

                       Бигмак и чипсы, я беру

                       Его кудрявую головку

                       И в лоб целую так неловко

                       И мы едим