Это была серьёзная школа. Большинство приёмов, которым он обучал нас, были направлены на ликвидацию противника в самых неожиданных ситуациях. Чаще всего это нужно было сделать голыми руками, или с помощью любых предметов, которые всегда можно найти поблизости. Это могли быть, например, авторучка, расчёска, спички и многое другое, что на первый взгляд не вызывало опасений у противника.

      Наше обучение у дяди Коли длилось чуть более трёх лет, и научились мы многому. Потом я, пролетев мимо университета, попал в армию, где два года провёл в спецназе, обучаясь, по сути, тому же: искусству убивать людей, но уже с помощью оружия, как огнестрельного, так и холодного. Успенцев пошёл тем же путём, обучаясь в спецшколе МВД.

      С тех пор прошло почти двадцать лет, и всё это время мы только шлифовали наши умения у различных тренеров. Процесс совершенствования боевых искусств – это как наркотик: раз приняв его, ты становишься зависимым от неограниченных возможностей, которые раскрывает перед тобой мир и философия закрытых школ. Мы с Успенцевым большую часть наших отпусков провели в горах Китая, доступ в который перестал быть проблемой. Немало нам дали и московские мастер-классы, занятия в которых стоили неслабых денег. Скажу без лишней скромности: в настоящее время мы были серьёзными противниками в любой среде, от спортивной до уголовной.

      Эти умения не однажды спасали нас в самых разных ситуациях, которыми богата повседневность как начальника отдела по раскрытию убийств, так и журналиста-фрилансера, занимающегося, по сути, частным сыском. Об этих умениях мы старались не распространяться, и даже подруги, время от времени появляющиеся в нашей жизни, не всегда догадывались, какие тренировки мы посещаем три раза в неделю. И я очень надеялся на то, что это не было известно звонившему мне вежливому человеку.