Емельян Пугачев. Книга вторая. Вячеслав Шишков
Читать онлайн книгу.
– капитанша выхватила из рукава беличьего салопа носовой платок и всплакнула.
Рядом со смуглой, сухощавой капитаншей сидела дородная нянька, а меж ними – Ваня. Он безмятежно спал, перегнувшись в колени матери.
– А что ж, матушка… И верно рассудил Андрей-то Прохорыч… Не ровен час… А в Ренбурхе от злодея сподручней отсидеться-то можно… Ну, да бог хранит… А как же, матушка, вас ангелы божьи невредимо чрез толпу-то злодейскую пронесли?
– Да ночью проскочили… Ой, да и страху было. Ведь они подле Илецкого городка стоят. А вот бог пронес.
– Я, матушка, в обрат возьму, провожу вас до Ренбурха-то.
– Что ты, что ты, Пустобаев! Поди, тебе губернатором спешное поручение дадено…
– Да нетути, матушка. Именины, вишь ты, у губернатора-то, сама генеральша именинница, гостей полон дворец, и все пьяные, и губернатор под турахом. Дак ему не до Пугачева! Полопотал, полопотал дурнинушку какую-то, покривлялся, опосля того возгаркнул: «Продолжайте бал!» – да с тем и убрался… Э-эх… Одно званье, что губернатор…
Капитанша словам Пустобаева подивилась и разрешила сопровождать ее до Оренбурга. Пустобаев обрадовался. У него страшно болела голова, он прошлой ночью в генеральской кухне столь усердно налакался водки да всяких вин, что с ним лихо приключилось, на весь губернаторский дом стонал и охал. Теперь в самый раз будет в Оренбурге опохмелиться.
Сзади кибитки примостился на сене хромой солдат Семеныч, денщик капитана Крылова. Его голова с потешной косичкой моталась, как у мертвого барана. Старое, изморщенное лицо было красно, он пускал слюни и сладко спал.
– Пьяный?
– Пьяный, – улыбаясь, ответили едущие в ряд с Пустобаевым казаки. – Дважды с козел кувыркался. Ну-к мы прикрутили его полотенцем к задку. Тут спокой!
– А где же добыл он вина-то? – с надеждой спросил Пустобаев.
– Да вином-то мы, слава те Христу, мало-мало запаслись, – сказал молодой казак – Не хошь ли, дед?
– А ну дай чуток сглотнуть… Дюже башка трещит.
Могутный и широкоплечий, он приостановился, ужал в пудовую лапищу глиняную баклажку с водкой, задрал седоватую бороду и, что приняла душа, – откушал.
Вот и слава богу, и развеселился. Догнал кибитку, перегнулся в седле, заглянул в лицо Крыловой, гулко прокричал:
– Вспомнил, матушка! Ей-богу, вспомнил…
– Что вспомнил-то?
– А как же, – заулыбался Пустобаев, оттопырил большой палец и с маху ткнул им в свою грудь. – Его высокопревосходительство изволили меня самолично в бороду причмокнуть.
– Да неужто? Поцеловал, что ли?
– Как есть! – еще громче закричал Пустобаев. – Мы с ним оба-два обнявшись были. Я тверезый, они выпитчи…
Крылова улыбнулась, а Пустобаев продолжал, вдруг похмурев лицом:
– И вот еще что, матушка! Николаева-то нашего, сержанта-то, что с донесеньем к губернатору спосылан, нетути в Ренбурхе!
– Как так? – ахнула капитанша. – Да где же он? Неужто… к злодею