Записки археографа. Рудольф Пихоя
Читать онлайн книгу.
но ин грех сътворил да покается о нех ко отцу, и съхранеть епитемию, будет попом»[97].
Влияние западного католического права, проникшее в ЗИСД через южно- и западнославянские источники, сказалось в установлении размера епитимии в зависимости от места в клире: «Аще кто в гневе раскровавитца, а постится 70 дней, а поклон 200, а поп лето, а епископ 5 лет, а калугы 3 лет, а простець 8 дней»[98].
Однако в принципиальных вопросах, определявших статус духовенства, митрополит Георгий опирался на положения византийского канонического права. Здесь проявилось критическое отношение митрополита к источникам, использованным в ЗИСД. Так, несомненна полемическая заострённость использования митрополитом постановления Гангрского собора. Он цитирует довольно точно 4-е правило этого поместного собора, в котором проклинались отказавшиеся причащаться у женатого священника: «Аще кто разсмотряет от попа женатаго акы неподобно служившему, приношениа не примата, да будет проклят»[99].
Использование этого правила в ЗИСД носило подчёркнуто антика-толический характер, так как Гангрский собор западной церковью не признавался, и в католической церкви развилось положение о безбрачии священника.
Значительный интерес представляет вопрос об оценке взаимоотношений с «латинянами» в ЗИСД. Этот вопрос всегда являлся свидетельством внешнеполитической ориентации русской церкви и древнерусского государства. В епитимийнике митрополита Георгия содержится следующая формула русско-латинских отношений: «В латинскую церковь не подобает входити, ни пити с ними из единой чаши; ни ясти, ни понагия им дата»[100].
Эта формулировка ЗИСД близка к «Слову о вере крестьянской и о латинской», которое приписывается игумену Печерского монастыря Феодосию. Последний, обращаясь к князю Изяславу, убеждал его: «Вере же латиньстей не прелучайте ни обычая их держати, и комканья их бегати… ни с ним из единого судна ясти, ни пити, ни брашно их приимати»[101].
Сходство между нормами ЗИСД и «Слова» очевидно.
Близость митрополита Георгия и Феодосия Печерского, отмеченная в Вопрошании Кириковом, подтверждается и при сравнении епитимийника митрополита Георгия и «Слова» Феодосия Печерского. Эта близость не ограничивалась тем, что «Феодос… у митрополита слышав, напсал», а распространялась и на политические симпатии этих крупнейших деятелей древнерусской церкви своего времени. Тесные связи великого князя Изяслава Ярославича с католическими странами тревожили не только Феодосия, но и главу русской церкви митрополита Георгия.
С исторической ситуацией конца 60-х гг. связана, как нам кажется, ст. 89 ЗИСД: «Аще кто убиеть разбойника или ратнаго на нь пришедша, да прииметь епитемию за поллета за пролитие крове и засмотревше житие его»[102]. Представляется возможным высказать предположение, что она появилась в обстановке борьбы против польских войск, вторгшихся на Русь в 1069 г.
Епитимийник,
МИДПД. С. 119.
Там же. С. 125.
МИДПД. С. 130.
Там же. С. 123.
МИДПД. С. 122.