Утром во вторник Лиза, как и договаривались с Таськой, не пошла на первую пару, а поехала на улицу Красную, посмотреть «объект», на котором им предстояло работать. Дом был старинный, большой, длинный и имел несколько входов. Один, парадный, смотрел огромной дверью на улицу, две другие двери выходили в заросший кустами внутренний дворик. Туда они вначале и зашли.

      – Что за народ, хотя бы номера квартир повесили! – Таська озадаченно переводила взгляд с обшарпанной старой деревянной двери на другую, более новую, обшитую черным дерматином, с маленьким глазком-гляделкой в центре. – По логике, вот эта должна быть…

      Она нажала кнопку у дермантиновой двери. Звонок был громким, хорошо слышным даже на улице, но никто не открыл. В квартире рядом звонка не было, но и на деликатный Лизин стук тоже никто не откликнулся.

      – Остается та, что с улицы, только как она может быть квартирой номер один, если находится посредине, между двумя другими? – озадаченно наморщила лоб Таська.

      Они вышли со двора.

      – Давай спросим у соседей, – предложила Лиза. – Вон, дядька как раз у ворот стоит. Может быть, он знает, где тут первая квартира.

      Но дойти до мужчины, стоящего у соседних ворот, они не успели. Прямо перед ними, точнее, над их головами, внезапно распахнулось окно, откуда выглянула маленькая птичья головка, украшенная старомодными бигуди, и уставилась на них круглыми очками.

      – Не будете ли вы так любезны, сказать, который час?

      Таська посмотрела на часы.

      – Почти десять, – сообщила, остолбенело пялясь на сморщенное личико. – А… вы здесь живете?

      – Разумеется! – с негодованием сверкнула стеклами очков головка в бигуди.

      – Это же сорок пятый дом? – спросила Лиза. – Не подскажете, в какой из квартир здесь ремонт?

      – Зайдите с парадного входа, – сухо произнесла старушка и со стуком затворила раму.

      – Видала? – Таська не могла прийти в себя. – Похоже ей лет сто, а на голове бигуди!

      – Ну и что? – не поняла ее изумления Лиза.

      – На хрена ей прически делать? Перед кем красоваться-то, спрашивается? Все ее ровесники померли давно!

      К парадному входу вели несколько ступенек, покрытых выщербленным мрамором. Дверь была массивной, крепкой, в два полотна, с большой медной ручкой и красивой резьбой, но вся потрескавшаяся и донельзя обшарпанная. Сбоку от нее был прилажен какой-то ключик, как от заводной игрушки, да одно из дверных полотен прорезала щель для писем и газет, но ничего похожего на кнопку звонка найти не удалось. Разозлившись, Таська решительно стукнула по двери кулаком. От удара одна половинка приоткрылась.

      – Да здесь не заперто, – произнесла Таська. – Заходи.

      Переступив порог, они оказались в крошечном коридорчике, соединенном с большой квадратной прихожей широким проемом. В прихожей