История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.. Николай Платошкин
Читать онлайн книгу.История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг. - Николай Платошкин
с чем они состоялись.
20 июня 1929 года правительство Мексики заявило о запрете компартии и объявило ее распущенной. Был закрыт центральный орган КПМ газета «Эль Мачете». 26 июня 1929 года «Правда» писала жирным шрифтом, что «жизнь видных мексиканских коммунистов в опасности»[123]. Всех иностранцев, уличенных в связи с компартией, высылали из Мексики. В это же время при поддержке властей активисты КРОМ напали на рабочих в некоторых городах штата Пуэбла. В столкновениях погибли 4 человека, полиция арестовала 28 рабочих.
13 июля 1929 года с жестким заявлением, касающимся Мексики, выступил Исполком Коминтерна (ИККИ) – высший руководящий орган всемирного объединения компартий. Было осуждено убийство Гуадалупе Родригеса «фашистским» режимом Портеса Хиля. Воззвание Коминтерна призывало мексиканских рабочих сплачиваться вокруг компартии, а крестьян – не отдавать оружие эксплуататорам, которые используют его, чтобы «сокрушить» их[124]. Конечно, характеристика режима Портеса Хиля как фашистского является явным преувеличением, однако сама реакция Коминтерна на убийство без суда своих соратников представляется более чем естественной.
Заявление Коминтерна почему-то привело к протесту мексиканского правительства, поданному НКИД СССР. В ноте посольства Мексики в Москве от 20 июля 1929 года говорилось о нападках, которым подвергалась Мексика в советской печати на протяжении «примерно трех месяцев» «как в редакционных статьях, так и в информациях, публиковавшихся в органах официальной и полуофициальной прессы Советского Союза. Манифест Коммунистического Интернационала против моего правительства, опубликованный в «Правде» 13-го числа текущего месяца, помимо многочисленных неточностей и клеветы, содержит концепции, которые роняют честь и достоинство Мексики»[125]. В ноте содержалось предложение, чтобы комиссия из СССР посетила Мексику для ознакомления на месте с ситуацией в стране.
В Москве явно не хотели обострения советско-мексиканских отношений. Мексиканского посла Сильву Эрцога принял заместитель наркома иностранных дел Карахан и дал логичные с точки зрения международного права разъяснения: правительство СССР не отвечает за заявления общественной международной организации, пусть и со штаб-квартирой в Москве. СССР не хочет, чтобы полемика в печати отразилась на межгосударственных отношениях.
Сильва Эрцог, однако, настаивал на письменном ответе, который получил 26 октября 1929 года в виде ноты. В ней, в частности, говорилось: «Могу лишь подтвердить, что Союзное Правительство, как и всякое другое правительство, не может считать себя ответственным за содержание статей, заметок и сообщений в органах печати. Союзное Правительство со своей стороны не склонно считать антисоветские статьи и заметки в мексиканских органах печати выражением взглядов и чувств мексиканского правительства»[126]. «Упоминание в Вашей ноте Манифеста Коммунистического
Правда, 26.06.1929.
The Communist International 1919–1943 Documents. Volume 3, 1929–1943. Frank Cass and Company Limited, 1971. P. 70–73.
Архив внешней политики (АВП) МИД РФ, фонд 04, опись 28, папка 192, дело 228, л. 3.
Архив внешней политики (АВП) МИД РФ, ф. 04, оп. 28, п. 192, д. 227, л. 12.
Действительно, если бы советское полпредство в Мехико реагировало на статьи хотя бы только в органах КРОМ, то пришлось бы заявлять протест как минимум каждую неделю.