Да, стёртый комм попался на глаза!

      И бережно из мусорной корзины

      Откочевал на стол его. Нельзя

      Опочивать, не выяснив причины

      «О если б знать пути моей Земли!

      О если бы наполнились карманы.

      На комме две зелёные сопли

      И золотой плевок с оттенком странным

      День был испорчен. Вечер пошл и крив

      И зеркалу сложив тугую фигу,

      И две сопли отменно засушив,

      Засунул их на память в эту книгу.

      Ах! Ох! Вах-вах!

      Предела нету радости у ней

      Зовут её иль Биби или Клоди.

      Жаль, я покинул скопище свиней

      И долго отмывался на природе.

      Пойми, зародыш, я теперь живу

      Совсем другим, во мне другие чувства,

      Нор вспоминаю я твою траву,

      Как луччее творение Искусства!»

      Фладимирофф, имея мелкий бонус

      Тачать гробы, не рвя на жопе жил,

      В гордыне называл свой анус – «Онус»

      И этем уваженье заслужил.

      Был набожен. Пивал с церковным служкой.

      Знавал Дидро и слово «мельхиор»

      Позавчера, пивной прибитый кружкой,

      Прощально пёрнул, Как бы нам в укор.

      Из Афреки подрушка Сара Биби

      Прислала на могилку чудный вит,

      Где было сказано, как шастал на артлибе

      Отменный шулерр, дурик и бандитт.

      И об оливках…

      Из древних Книг прёт неземная сила.

      Нет, Беблия – не баня, не кабак!

      И даже не пещера гамадрилла.

      Один лишь раз промашку дал Акила —

      Смирение Фоканова накрыло,

      Он выбросил стамеску и зубило

      И пропил в ските комсомольский знак.

      Отдал в приют курительную трубку,

      Под гуру православнаго косил

      И девочкам заглядывать под юбку

      От чтенья Беблий не осталось сил.

      Он шёл по жизни, воя и пророча,

      Клеймил нудистов и прощал пролаз…

      Не рисовал… И лишь искусство дроча

      Ему как прежде волновало глаз.

      Как много пальм! На фоне лесосплава

      Прекрасная Мазутная Страна,

      Которой, право, грех не крикнуть «Браво!»

      И вдаль уйти под звук веретена!

      Пускай закат над нами плещет ало,

      Иду вперёд упорней глухаря!

      Так калики Владимирским Централом

      Тревожно шкиндебали от царя,

      Влача на чреслах пыльные котомки,

      В которых угнездилась пустота,

      Пусть ожидают мутные потомки

      Земной беды и страшного суда!

      Пускай дракон пятнадцатью крылами,

      Помашет нам, напившись ревеню,

      Я право видеть птицу с головами

      Дух ящериц – с катарсисом сравню!

      При виде бога и мадонн едва ли

      Смогу понять, где здесь е… мать,

      Недаром наши предки задавали:

      «Как быть, что делать и куда совать?»

      Пусть залп большой, граница блещет сталью!

      Мелькают мимо как бы города!

      Болотами иду по Зазеркалью

      С Алисой и плешивым Твидалда.

      Люблю я родину, но тихо, издалёка,

      Как гражданин и сын её любой!

      Но если «Мессершмитов» нежный клёкот,

      Доносится, я чищу «Шмайсер» свой!

      Я так люблю рассвет в военкомате,

      Где властвует чернявый, мрачный гном

      Но всё-таки, так жаль, что честный Ади

      Не растоптал всё это сапогом!!!

      Я вижу скрытый смысл событий грозных,

      И краски неизбежных перемен,

      Я не грущу, но всё-таки серьёзно

      Я положил на всё здесь толстый член!

      Пусть он лежит на армии и флоте,

      Парламенте и даже… утаю!

      Враги врагов, когда ж вы о… те

      Ту