Дом в Порубежье. Уильям Ходжсон
Читать онлайн книгу.
Медленно темнело оно, превращаясь в красную медь, неторопливо обретая глубокий пурпурный оттенок, странным образом напоминавший о крови.
Становилось темнее, но я не замечал, чтобы скорость движения Солнца уменьшилась: оно по-прежнему носилось по небу, сливая свои лучи в единое полотно.
И мир внизу – насколько я мог это видеть – сделался скорбным и мрачным, словно в ожидании конца.
Солнце умирало, в этом нельзя было сомневаться, но Земля еще летела вперед – сквозь пространство и все эоны. Тут, помню, необычное возбуждение охватило меня. Мысленно я терялся в странном хаосе, образовавшемся из некогда современных мне теорий и древних Библейских пророчеств о конце времен.
Тогда впервые подумал я, что Солнце со своими планетами все это время неслось… и несется… с немыслимой скоростью. Но куда же? – вспыхнул вопрос. Очень долго размышлял я над ним, но, ощутив тщету всех мыслей своих, обратился к предметам менее сложным. Сколько же еще выдержит этот Дом? Еще я думал тогда о том, сколько еще суждено мне, лишенному тела, пребывать на Земле, ибо я знал, что недалеко время, когда всякий свет погаснет. А потом думы мои опять обратились к месту, к которому направляло свой полет Дневное Светило… Так снова миновало неведомо сколько времени.
Но мчалось оно, и я стал ощущать хлад великой зимы. Тогда я вспомнил о том, что со смертью Солнца стужа сделается воистину непереносимой. Медленно, медленно, пока эоны по каплям сочились в вечность, погружалась Земля в рдеющий кровавый сумрак. Тусклое пламя на тверди небесной сделалось еще более скорбным.
И тогда наконец разуму моему была явлена перемена. Завеса мрачного пламени, трепетавшая над головой ближе к югу, начала редеть и сужаться, и вновь в небе струной задрожал солнечный ручей, отклоняясь то к северу, то к югу.
Медленно таяла огненная полоса, и ясно видел я утихающие биения солнечного потока. И все же скорость его все еще оставалась непостижимо огромной. Но пламенная дуга постепенно тускнела, темнела… призрачными тенями угадывались очертания мира.
Река, пылавшая над головой, раскачивалась все реже; наконец на могучие колебания ее, на отклонения к северу и югу стали уходить уже секунды. Но двигалось время, и каждое биение совершалось уже за минуты; наконец я перестал замечать колебания: ровной речкой в безжизненном небе тек мрачный огонь.
Не знаю, сколько времени миновало, но вот пламенная дуга начала терять четкие очертания. Мне казалось, что на ней проступили оттенки, появились черные полосы. Наконец ровный ток прекратился, и я ощутил, что в мире стало то темнеть, то светлеть. И ночь на короткие мгновения вновь начала возвращаться на усталую землю.
Дольше и дольше становились ночи; наконец сутки сделались равными секундам, и Солнце опять появилось – едва заметным медно-красным диском. Теперь на лике его проступали огромные темные пояса, прежде оставлявшие тени на солнечном потоке.
Годы и годы мерцали, дни и ночи растянулись в минуты; Солнце потеряло свой хвост и снова вставало, а потом садилось… огромный шар