– Мороза отпустили, – сообщила участковому пожилая женщина. – Приехал он на такси.

      – Я был уверен, что он не виноват, – вздохнул Митрич. – Просто надо было крайнего найти. Но я знал, что его отпустят.

      – А тебе зачем надо было арестовывать его? – недовольно спросила женщина. – Тем более, как говоришь, ты знал, что он не виновен.

      – Приказ был, мама. И я его выполнил.

      Москва

      – Да он нас, можно сказать, на хрен послал, – процедил бритоголовый парень. – Мы пришли, чтобы…

      – Да кто вы есть-то, чтоб приходить с базарами? – усмехнулся Буденный. – Хорошо еще, что вас там по косточкам не разобрали. И кто именно вас послал?

      – Да вышел какой-то узкоглазый, я ему и говорю: нам Ямато нужен, чтобы про Гуся выяснить. А он, сука, на хрен нас послал!…

      – Я вам сколько раз говорил: не прыгайте выше головы, – так бесполезно. Вы все из себя крутых строите. Вот и достроились. Хорошо, что не поломали вас там. На кой хрен вам это надо было? Я что-то говорил об этом? Нет. А вы сунулись. На международный скандал нарываетесь, придурки?!

      – Извини, Буденный, – проговорил парень, – мы бы не подписались на это, если бы твой сын…

      – Так это Степан вас туда послал? – зло спросил Семен Игнатьевич.

      Парень молча кивнул.

      – Вот сучонок! Где он сейчас?

      – Со своей кралей в Питер поехал, – ответил бритоголовый.

      – Болт! – заорал Буденный.

      – Болт в Питере, – сообщила полная молодая женщина. – Он к Шведу поехал.

      – Забыл, – буркнул Буденный. – Ну, Степка, ну, сучонок! А вы-то почему его послушали?

      – Так Степан говорил, что вы так велели, – отозвался бритоголовый.

      – Убью сучонка, – процедил Буденный.

      – Степан нам сказал, чтобы мы побазарили с японцами, без нажима и бойни, а просто перетерли, кто мог…

      – Все, – бросил Буденный, – сдернули на хрен!

      Бритоголовый и четверо парней быстро ушли.

      – Ну, сынуля, мать твою! Я тебя, сучонка, расспрошу, с какого хрена ты начал совать свое рыло в мои дела. А я, блин, не въеду, с чего вдруг Самурай на меня наезжать начал. Я бабок потеряю кучу. Ну, Степушка, вернешься, я тебя кастрирую. Посмотрим, что твоя Веруня скажет. Вот паскудина!…

      – Да ты сам виноват, Семен Игнатьевич, – сказала женщина. – Все парня в стороне держишь, а он уже вырос. Ты что, не заметил?

      – Закрой рот! И если еще раз вякнешь, я тебя в село отправлю, будешь там коров пасти. Может, похудеешь! – Он вышел.

      – Сразу орать, – вздохнула женщина. – А толстушкой ты меня и сделал, Семен, – говорил,