Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого. Евгений Анисимов
Читать онлайн книгу.
яко комерция, юстиция и монетные дворы, весьма в разоренном состоянии обретаются».
Пока корабль империи после смерти своего царственного шкипера двигался по инерции, по ветру, управлять им было нетрудно. Но ставить новые паруса или совершать сложные маневры новые люди, оказавшиеся на мостике, не хотели. Наоборот, они все убавляли и убавляли паруса и даже поглядывали назад – туда, где осталась тихая гавань XVII века.
И это не просто банальный образ. Известно, что Петр мечтал об океанических плаваниях своих 100-пушечных кораблей, о русских колониях в Индии, на Мадагаскаре и на островах Карибского моря. В его время первые русские корабли с товарами стали проникать в Средиземное море через Гибралтар, и хотя эта торговля была убыточна, Петр ее не оставлял и даже основал во Франции и Испании торговые консульства, причем одно из них как бы висело на самой оконечности Европы – в Кадисе, откуда на сотни и тысячи верст простирался океан, за которым лежали новые земли, ждущие русский флаг. Петр требовал от консулов изучать торговую конъюнктуру в Новом Свете не из праздного любопытства.
И вот теперь, после смерти Петра, в Петербурге обо всем этом думали иначе. В 1727 году из Совета был сделан запрос в Сенат о консульствах: «Есть ли государственная польза и впредь содержать и оных там надобно ль?». Сенат, опираясь на мнение Коммерц-коллегии, отвечал, что «в содержании как во Франции, так и в Испании консулов никакой пользы государственной не имеется и впредь содержать их к прибыли безнадежно, ибо посланные туда казенные и купеческие товары проданы многие с накладом». С мечтой о карибской торговле пришлось расстаться до победы социалистической революции на Кубе – Совет отозвал консулов и закрыл консульства.
В целом же в политике Совета мы видим попытку переосмысления многих прежних основ доктрины Петра, поиск вариантов политики, отличающихся от петровских меньшим радикализмом и, соответственно, больше, чем прежде, учитывающих различные (не только государственные) интересы. Особенно показательна история с пересмотром петровского таможенного тарифа.
Как известно, в 1724 году Петр ввел новый таможенный тариф ярко протекционистского характера. С помощью высоких таможенных пошлин Петр хотел защитить внутренний рынок товаров – произведений русских мануфактур, которые еще не могли конкурировать с западноевропейскими по качеству, количеству и цене. Уже первый год действия петровского тарифа выявил его умозрительность, очевидный отрыв от российской реальности. Установив высокие пошлины на ввозимые иностранные товары, государство и не подумало о надежной охране границ. В итоге резко возросла контрабанда, поток товаров хлынул через границы, минуя таможни. В том же 1725 году была раскрыта крупная подпольная компания московских, киевских, смоленских купцов, перебрасывавших через границу с Польшей огромные партии контрабандных товаров. Началось расследование, которое ни к чему не привело, ибо купцы не хотели «объявлять,