Разомкнуто кольцо блокады,

      В объятья принимая жизнь.

      В объятьях дивной колоннады –

      В Казанском храме – помолись!

      Его объятия всех примут,

      И станет крестным ходом свят

      Тот град, что Богом не покинут,

      Хоть был Антихристом распят.

      Мосты объятья вновь раскроют,

      Судов впуская караван,

      И новый город там построят,

      Где бесновался ураган

      Бомбежек, артобстрелов страшных –

      Они теперь из снов вчерашних…

      Объятья рук – кольцо Победы,

      Кольцом Любви ей гимны спеты.

      Он как будто в гости зашел,

      Будто снова рядом сердца:

      Я тихонько кладу на стол

      Ордена моего отца.

      Батя мой прошел всю войну.

      Далеко позади та война.

      Сколько горя он там хватанул!

      На столе блестят ордена…

      Красный с золотом – их отсвет.

      Словно кровь отца на столе.

      Защитил солдат целый свет,

      Сохраняя мир на земле.

      И наград солдат не искал,

      А награды пришли к нему.

      Жалко, поздно: он сильно хворал.

      На здоровье война – никому.

      Мне нельзя жить теперь кое-как.

      Надо честным быть до конца.

      В жизни только один маяк –

      Ордена моего отца!

      Ничем по жизни не особенный,

      Простой комроты РККА,

      Мой дед погиб в бою под Жлобином,

      Идеже брань была крепка.

      Не дожил он до дня победного,

      Сложивши голову за Русь.

      Могила деда мне неведома,

      Но я о нем всегда молюсь.

      Молюсь словами немудреными:

      «Господь, во свете упокой

      Николу-воина, Еремина,

      В краях с молочною рекой».

      Война не кончилась с Победою –

      Доныне стонет отчий край…

      Пусть так, но имя носит дедово

      Другой Еремин Николай.

      Дядька Коля, дядька Коля,

      Вот и встретились с тобой.

      Ты ушел в безбрежье поля,

      На котором принял бой.

      Ленинград родной неблизко,

      До земли чужой – верста.

      Над тобой – ни обелиска,

      Ни могильного креста.

      Разреши у рощи, с краю

      Мне присесть на валуне.

      О тебе я столько знаю!

      Ты